Все оттенки желаний

– Я не взваливаю на себя то, что не могу унести. Его семья – его проблемы. Мне своих хватает.

– Не ври, Лори. Я тебя насквозь вижу – ты убитая какая-то. И у тебя все внутри болит. Тебя глаза выдают. Иди сюда… – Он стаскивает меня со стула и усаживает на колени. – Не бойся… ну почему ты такая, а? Не знал бы, что ты творишь иной раз, так подумал бы, что ты девственница.

Ага – с моим-то прошлым… невинная овечка просто… Его рука скользит по моей шее вверх-вниз, теребит мочку уха, чуть тянет за длинную цепочку серьги. Удивительно, но я совершенно перестала его бояться, просто сижу и прислушиваюсь к движениям его пальцев…

– Лори… скажи мне – вы часто занимаетесь сексом? Ну, с Костей?

– Часто…

– И тебе нравится?

– Я не знаю… я не думаю об этом…

– А напрасно… тебе именно это мешает.

– Почему?

– Потому что ты во время таких занятий постоянно ждешь от него жесткости, а он не проявляет ее. И тебе не особенно это нравится. Ты все время хочешь, чтобы он тебя грубо взял, так, чтоб ты выгнулась вся от боли – потому что тебе именно это и нравится – когда искры из глаз.

– Наверное…

Я, признаться, сама об этом часто думаю. И примерно этими же словами… надо же, какой он тонкий психолог! Костя не чувствует меня порой – и это меня бесит. Ему бы побольше жести, вот как у Джера, и тогда все было бы вообще ух…

– Лори… почему ты не хочешь попробовать со мной? Чтобы только ты и я? Я дал бы тебе то, что ты никогда не получишь с Костей… ты мне нравишься, Лори, я бы с удовольствием провел с тобой пару ночей… Лори… ты меня слышишь? – Он разворачивает мое лицо к себе и вдруг впивается в рот губами. Я расслабляюсь и позволяю ему целовать меня. – Видишь? – шепчет он, отрываясь. – Тебе самой хочется, Лори… Пойдем ко мне? Я тебе покажу кое-что такое, от чего ты просто улетишь…

Я не могу… это неправильно, потому что тогда это уже… это… я не знаю, я запуталась – но так нельзя, так не должно быть! Просто не должно, потому что Костя спит в соседней комнате. Я вдруг вырываюсь из рук Джера и отскакиваю к двери, стряхнув с себя оторопь:

– Нет!

– А что ты орешь? – невозмутимо спрашивает он таким тоном, как будто ничего не случилось. – Я не давал тебе права повышать голос.

– Ты мне никто!

– Ты очень ошибаешься, Лори… очень сильно ошибаешься. И поймешь это очень скоро. Погоди-ка…

Он уходит, толкнув меня обратно к столу. Я едва дышу от негодования и злости на себя – что это вообще было?! Я спятила, что ли?!

Джеральд возвращается с каким-то листком, кладет его передо мной – это оказывается снимок… Ох ты… это же я и он… Я и он – в прошлый раз!!! Когда Костя успел это снять?! Я подвешена за наручники к растяжке, голова запрокинута назад, а Джер стоит передо мной, и его рука вот-вот нырнет мне между ног. На его лице такое садистское удовольствие, что он, кажется, просто умирает от него… Господи, какой кошмар…

Не могу поднять глаза… мне так паскудно, что я сама себя ненавижу…

– Не казнись, Лори, – усмехается Джер, забирая фотографию. – Ты тут в отключке, вот мы и поиграли с Костей. Ты же видишь – на тебе юбка. А ты в момент съемки была уже без одежды – разве не помнишь? Так что это – чистая постанова… Ты очень мне нравишься, Лори. Очень. Если хочешь знать, однажды вы делали работу для меня. Я ее оплачивал. Тот самый «хард», уж если на то пошло.

Я выскакиваю из кухни и бегу в комнату, запираю на ключ дверь и забиваюсь в кресло, начиная рыдать. Что со мной происходит, я уже не понимаю, не могу понять… Потом я вдруг встаю, подхожу к столу, на котором лежит фотоаппарат, беру его и с размаху запускаю в стену. Все, больше никаких снимков, – ничего.

* * *

Утро начинается с крика Кости – он обнаружил обломки любимой игрушки.

– Это ты?! Сдурела, сука, на хрен?!

Я открываю глаза и ничего не соображаю – что ему надо? Костя весь белый от злости, аж трясется. Я сажусь на кровати, поджав ноги, натягиваю простыню и молчу. Что говорить – и так все ясно.

– Я тебя спрашиваю – на хрен ты это сделала?!

– Я больше не хочу никаких снимков.

– А просто сказать не могла?! Надо было «Никон» вдребезги разбить?! Истеричка малахольная!

– Ты не понимаешь слова.

– А ты?! Ты, на хрен, понимаешь?! Хорошо еще, что вчерашние снимки я успел скинуть в ноут! Вот же сука, а?! Тебя убить, что ли?!

– Полегчает?

Он отшвыривает то, что осталось от фотоаппарата, и замахивается, чтобы отвесить мне пощечину, но я совершенно спокойно и жестко говорю:

– Даже не пробуй.

И он словно опомнился, опустил руку и сел на кровать. Берет меня за запястье и тянет к себе:

– Лор… ну, что за фокусы, а? Зачем? Все было так хорошо – и вдруг опять какие-то заморочки.

– Заморочки?! Ты не понимаешь, да?! Ты не понимаешь?! Зачем ты делал заказ для Джера?! Как ты вообще посмел?! Почему не сказал?! Зачем?!

Он смотрит на меня непонимающе, потом губы его кривятся в ухмылке:

– Так и знал, что он это сделает. Не сможет не сделать. Признался, значит… Когда?

– Сегодня ночью.

– Что ты делала у него ночью?

– Не у него. Я курила в кухне.

– И он пришел к тебе с твоей фотографией, да? – усмехается Костя, отбрасывая волосы с моего лица.

– Нет. Мы разговаривали.

– О чем?

– О тебе.