Все пишут книги на коленках

– Знаешь, что? – многозначительно заявил Алекс, который, может быть, и не хотел так говорить, да и в принципе не совсем знал, что он такого особенного знал, но инерция разговора затянула его, и ему автоматически пришлось выступить с таким угрожающим заявлением. После которого, оппоненты, очевидно, должны были бы с ужасом припасть к ногам того высшего существа, обладающего неким высшим знанием, которым они, по всей видимости, не обладают. А разве кому-то хочется прослыть невеждой? И ведь попробуй ответить на это «знаешь, что?». Правда, находятся весьма информированные особы, которые, к твоему изумлению, находят, что ответить на этот многозначительный вопрос, встречно вопрошая тебя: «ну, и что?», а это, в свою очередь, уже своей многогранностью ставит тебя в тупик. После чего тебе ничего не остается делать, как обратится за помощью к более существенным доказательствам своего исключительного положения, а именно, к кулакам, которые иногда имеют более существенную доказательную базу, аргументируя свои ответы изящными хуками и апперкотами.

– Слушай, так Герман-ик у нас получается, тоже стал своего рода жертвой, – сказал Грег, всегда умевший разрядить обстановку.

– А разве злые люди, не жертвы своих страстей? – с облегчением ответил Алекс.

– Неужели злоба первична? Да ни в какой степени. Ведь это всего лишь сигнал для тебя, что у тебя в душе не все в порядке. Это как физическая боль, служащая для твоего организма определителем заболевания. Так и злоба действует по тому же принципу, требуя твоего вмешательства для разрешения душевных проблем.

– Ну, Герман-ик скорее не злобен, а просто несколько усерден при достижении своих целей, – предположил Грег.

– Ну, и флаг ему в руки, – заявил Алекс, показывая своим видом, что он, в принципе, готов идти домой. Грег собрался было идти, но тут, что-то вспомнив, заговорил.

– Слушай, я хотел ещё сказать насчёт развития сюжета, – произнес Грег, беря за локоть Алекса, чем заставил того немного поколебаться в решении идти на выход.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Алекс.

– Я ведь не прочь, чтобы история развивалась по другому сюжету, и Олег вдруг оказался владельцем какого-нибудь самого навороченного фитнесс центра. Ну, а предысторией этой ситуации можно будет придумать то, как они с Марусей с десяток лет тому назад, влюбленные друг в друга, намереваясь покорить этот город, приехали сюда из какого-нибудь захолустья. Но судьба, посчитав по-своему, взяла и раскидала их по жизни. Так, его она подняла к высотам бизнеса. Для нее же она уготовила участь кондуктора на маршрутном автобусе.

И вот, кажется Олег, распираемый собственной значимостью, в комплект которой входит приём различных медикаментов, которые он жрёт пачками, ведь здоровый образ жизни, который он ведет, предписывает ему их иметь в своем рационе. Так вот, в тот очередной раз, он, с упоением занимаясь в спортзале собственного фитнесс клуба, как это было не однажды, принял, правда, экспериментальную, порцию медикаментозной поддержки организма, и начал рвать железо, удовлетворенно наблюдая за своим отражением в зеркале. Но, то ли на этот раз его организм был ослаблен, то ли в состав медикаментов залез контрафакт, но кажется Олег почувствовал себя настолько странно, что его поплывшее отражение в зеркале заставило прекратить занятия. После чего он, дабы привести себя в порядок, пошёл под горячий душ, после которого он уже ничего не помнил.

Сколько продолжалась эта его беспамятная прострация, наверное, так никто и не скажет. Но тем не менее, он, покатавшись на автобусе, всё же немного проветрился, и вот здесь-то, случайность и вступила в свои права, столкнув, когда-то так любивших друг друга, Олега и Марусю. Вот тебе и хеппи-энд. Так Олег вспоминает свою первую любовь, Марусю, которая, конечно, уже не та, и приросла годами и лишними килограммами, но Олег-то владелец наикрутейшего фитнесс центра. И, надо полагать, что для него это пустяк, и он готов вновь вылепить из нее свою Галатею. Что, такая концовка, тебя устраивает? – выдал Грег.

– Да, я всё понял. Но, знаешь, всегда хочется надеяться на лучшее, – начал оправдываться Алекс.

– А кому не хочется-то? Конечно, если мы собираемся работать в твоем любимом жанре сказки, фентези, или же одного из их ответвлений, любовного женского романа, то, пожалуй, такой расклад дела нам очень подойдет. Хотя, знаешь, мне всегда было интересно, почему существует такой жанр как любовный женский роман, тогда как мужского любовного романа нет. Что за дискриминация. Конечно, женская литература, начиная с писательниц, кончая придуманными ими самими жанрами, это нечто совершенно особенное. Так по мне-то, чего бы даже очень талантливо не написала женщина, у неё всё равно на выходе получиться одно, а именно женский роман с его специфическими особенностями, от которых никуда вашим глазам и мыслям не деться, – начал размышлять Грег.

– Ну, ты потише, а то не ровен час заклюют, – предостерег Грега Алекс, указывая на невидимого наблюдателя.

– Да и Муза ведь тоже может обидеться, за такое мнение на её счёт.