Все по-честному

Она не знала, сколько прошло времени и сколько раз Дэн возносил ее на вершины блаженства. Она сама была – блаженство.

Они любили друг друга до изнеможения, до полного опустошения, до крови на искусанных губах, до обессиленных рук, раскинутых по простыне…

Они заснули в объятиях друг друга, и луна заливала их обнаженные тела серебром и покоем.

Утром Мэри Лу своровала еще пять минут счастья. Это когда – проснуться и уже знать, что все кончено, но все-таки еще немножечко погреться в кольце этих прекрасных рук, послушать, как ровно дышит утомленный тобой мужчина, улыбнуться и затрепетать при воспоминании о том бешеном, неконтролируемом взрыве, который вознес их обоих к тем небесам, на которых ангелы…

Она осторожно выбралась из постели, торопливо подсунула Дэну подушку вместо себя и беззвучно засмеялась, потому что Дэн очень смешно нахмурился и сурово прижал подушку к себе, не просыпаясь.

Потом она поцеловала сияющий алмаз, сняла кольцо и осторожно положила его на прикроватную тумбочку.

Сборы заняли мало времени. Цветы останутся здесь – заберет со временем, а то и подарит Дэну, он ведь неплохо умеет за ними ухаживать.

Она погладила по голове сонного Барта, и пес приветственно стукнул хвостом об пол.

Мэри Лу Дженнингс вскинула сумку на плечо и вышла на улицу, залитую солнцем первых мартовских дней.

Слез не было. Не было и тоски. Не было ничего. Мэри Лу была легкой и невесомой, как воздушный шарик, наполненный гелием. Все ее тело пело от ощущения этой легкости, а душа… душа привыкнет ко всему. В том числе и к этому.

Она все-таки станцевала со своим Прекрасным Принцем на балу и прожила с ним долго и счастливо… целую ночь. Целая ночь любви и счастья – разве этого мало? Иные проживают всю жизнь, так и не узнав, что это такое…

Мэри Лу шла и улыбалась. Весенний ветерок шевелил темные локоны, и блестели черные глаза алмазами невылившихся слез – радостных слез, светлых слез.

Надо жить дальше. Даже если жить придется без Дэна Лапейна.

Надо отдать Дэну должное, он не стал метаться по квартире, названивать Лори, Илси и всем прочим. Он как-то сразу все понял. По тишине в квартире, по открытой настежь двери в спальню Мэри Лу… А главное, по сверкающему кольцу, лежащему в черном бархатном футляре на прикроватной тумбочке.

Она все-таки сделала по-своему, маленькая гордая Мэри Лу Дженнингс. Она выбрала свободу. Дэн не смог заставить ее полюбить его.

Он не сомневался в том, что этой ночью ей было с ним хорошо. Объяснить – не объяснил бы, просто знал, что это так. Но теперь Мэри Лу ушла. Навсегда. Можно сколько угодно потрясать бумажками семилетней давности, можно составлять все новые брачные контракты – она свой выбор сделала.

Дэн повел себя как взрослый и умный мужчина. Рассудительно и спокойно. Побрился, принял душ, позавтракал остатками вчерашнего пира, вымыл посуду, надел костюм и тщательно завязал галстук. Потом вспомнил, что не гулял с Бартом, накинул спортивную куртку и вышел во двор. Барт носился по газонам, а Дэн стоял и смотрел в бирюзовое весеннее небо. Думал о Мэри Лу и о том, что больше никого ему не надо. Ни блондинок, ни брюнеток… Ни других невест.

Всего за месяц маленькая цветочница вошла в его сердце и в его жизнь, заставила впервые почувствовать это счастье – возвращаться домой, где тебя ждут.

Дэн отвел Барта домой и отправился на работу. Миссис Арбетнот чопорно поздоровалась с ним и принесла в кабинет большую кипу бумаг. Дела за этот месяц он основательно запустил. Дэн уселся за стол и начал прилежно трудиться.

Март пролетел, наступил звенящий и теплый апрель. Дэн Лапейн по-прежнему сидел в Нью-Йорке, оттягивая возвращение в Чикаго. Отнюдь не потому, что там предстояло объясняться с отцом. Просто… в Нью-Йорке жила Мэри Лу. Неважно, что он ее не видел уже месяц.

Работы было много, работа позволяла отвлечься от мыслей о Мэри Лу. Дэн пахал как проклятый, домой приходил поздно, гулял с Бартом и ложился спать.

Однажды ему позвонила Илси. Он не ожидал звонка бывшей будущей тещи и ненадолго впал в панику – что врать? Потом успокоился. Какая разница, если главное, что Мэри Лу больше не с ним.

Илси была грустна и даже не очень многословна.

– Дэнни! Мне так нужно с тобой поговорить…. Нет-нет, звать Мэри Лу не надо. Не говори, что я звонила.

Ага, тем лучше. Семья ничего не знает.

– Что-то случилось, Илси? У вас грустный голос.

– Случилось уже давно, Дэнни, и я сама во всем виновата. Моя дочь не хочет со мной разговаривать. Я так понимаю, она сменила номер мобильного, чтобы я не могла ей надоедать.

Бедная Илси! Это ведь вовсе не из-за вас. Это из-за Дэна Лапейна…

– Илси, я не думаю…

– Нет-нет, я вовсе не собираюсь ставить тебя в неловкое положение. Конечно, ты должен во всем поддерживать свою будущую жену. Тут вот в чем дело… Я знаю, почему она меня избегает. Это началось очень давно, еще семь лет назад. Моя девочка пережила страшную душевную драму…

Дэн навострил уши. Возможно, сейчас он узнает истинную причину ухода Мэри Лу.