Все по-настоящему

Черт! Застукана с размазанной по лицу начинкой канноли. Пытаюсь вытереться, но Джетт

качает головой.

– Кое-что пропустила. Вот здесь.

Он подходит ближе и стирает крем пальцем (бли-и-ин, не могу удержаться, чтобы не

посчитать это сексуальным), а потом вдруг высовывает язык и использует его вместо пальцев.

Я непроизвольно ахаю, в то время как Джетт улыбается, видя мое возмущение, дарит мне

быстрый поцелуй и произносит:

– Надеюсь, это была глазурь или что-то вроде того.

– Ну, тебе стоило бы спросить об этом, прежде чем облизывать мое лицо, идиот, – заявляю я,

задыхаясь.

– Возможно. Может, нам надо добавить это к списку? Не лизать лицо Липовой Девушки, не

спросив прежде, чем именно оно измазано?

– По-моему, хорошая мысль. Привет.

Приподнимаюсь на цыпочки, чтобы снова его поцеловать. Не могу удержаться.

– Привет, – отвечает Джетт, обхватив мое лицо ладонями и нежно поглаживая щеки

большими пальцами.

Черт, как же я рада его видеть. И судя по всему, это взаимно.

11 Канноли – традиционный сицилийский десерт, представляющий собой вафельную хрустящую трубочку, наполненную

начинкой из сыра маскарпоне, взбитого творога или рикотты с добавлением различных сиропов (чаще со вкусом ванили или

шоколада), вина марсалы или розовой воды.

81

– А я тебе что-то принесла, – сообщаю я, помахав пакетом из-под пончиков с завернутым в

него диском.

В другой руке у меня кулек с канноли и все остальное. Приходится пристроить стаканы с

кофе на рядом стоящий столик.

– Не стоило этого делать, – замечает Джетт, отпуская мое лицо и отступая назад, так что

теперь я могу сунуть ему сверток.

Сажусь и достаю еще одну канноли.

Джетт вытаскивает диск и поворачивает его, чтобы посмотреть на обложку. Это «Ухожу

через окно» группы «Something Corporate». Я заметила, как ему нравятся эти ребята, когда мы

слушали радио, а потом он снова упомянул о них, когда рассказывал о своей семье.

– Я решила, что ты должен иметь возможность слушать свободу. Даже если свобода иногда

звучит немного по-эмовски.

Джетт не отрывает взгляда от диска, и я никак не могу прочитать, что написано у него на

лице. Ой-ой.

– Спасибо, – тихо говорит он.

Начинаю есть свою канноли, давая ему время справиться с эмоциями.

– Пожалуйста, – отвечаю я с полным ртом, хватая салфетку. – Мелочь, конечно, но я просто

подумала, что он должен у тебя быть, даже если у тебя уже есть один.

– Это… действительно нечто особенное, Шеннон. Просто супер!

Он поднимает взгляд от диска и дарит мне такую душераздирающую улыбку, что я чуть не

плачу.

– Тебе правда нравится?

– Правда. Жалко, что у меня в машине нет CD-плеера.

Точно. Я и забыла, что в этой хреновине, которую он зовет машиной, нет ничего подобного.

Там даже кассетного магнитофона нет, вот какая она зашибенная.

– Тебе в самом деле нужна новая тачка, и не только для того, чтобы слушать именно этот

диск, – заявляю я, приканчивая канноли.

Джетт кладет диск и начинает пить кофе.

– Я не могу себе это позволить. Когда родители выгнали меня, они оборвали все связи. Если

бы я не получил стипендию и Хави и его семья мне не помогали, я бы жил в коробке на улице.

Боже, даже представить не могу. Он слишком молод, чтобы иметь дело с подобным дерьмом.

Да, у меня схожая ситуация, но по крайней мере, если бы я попала в настоящую переделку,

родители бы мне помогли. Брат дал бы мне своих марихуанистых денег, мама предложила бы

устроить меня на работу в любой фаст-фуд или ресторан, где она на тот момент работала бы, а

отец попенял бы, мол, вот что я получаю за то, что пошла в колледж, вместо того чтобы сразу

после школы устроиться на работу, после чего начал бы запихивать долларовые купюры мне в

сумочку или в карманы джинсов.

– Не пришлось бы тебе жить в коробке на улице. Я бы этого не допустила. Ты мог бы

переехать ко мне.

Как только у меня вырываются эти слова, я вдруг понимаю, что это правда. Он и так

практически живет со мной вместе, так что в этом не было бы ничего особенного. Разве что

Джетту не хватило бы места для его барахла. Вот тут могла бы возникнуть проблема.

– Ну, нам не придется об этом задумываться, если только с Хави не случится какая-нибудь

беда.

Он улыбается, но, как по мне, не очень искренне.

– Короче, мне кажется, мы должны поссориться сегодня вечером, – говорит он, после того

как я протягиваю ему канноли.

Ну вот, этого я и боялась. По какой-то причине Хавьер решил, что все мы должны собраться

в их с Джеттом квартире за большим восхитительным несемейным ужином.

Я считаю, что это просто оправдание, чтобы учинить мне допрос в присутствии Джетта. А

может, приударить за Хейзл. А может, заполучить человека, который накормит его домашней

едой, поскольку я «вызвалась» готовить. Мне вроде как пришлось это сделать, поскольку они

принимают нас у себя дома, так что я чувствую себя обязанной. Эх!

Будут только я, Джетт, Хавьер и Хейзл, но я непреклонно заявила, что это НЕ двойное