Все под контролем

– Вы разве ничего не знаете? – удивленно посмотрел на бородатых дикарей Неделин.

Сейт и Цетлин быстро переглянулись.

– А что, собственно, нам следовало бы знать? – спросил за них обоих Сейт.

– Завтра к берегу этого острова подойдет голландский корабль под командованием капитана Якоба Роггевена, остров будет нанесен на карту и назван… – Егор сделал паузу и лукаво прищурил глаза. – Вам хотя бы известно, как называется остров, на котором вы провели полтора года?

– Аборигены называют его Рапа-Нуи, – ответил Цетлин.

– Правильно, аборигены называют его Рапа-Нуи, – кивнул Неделин. – А вот Роггевен назовет его островом Пасхи.

Цетлин и Сейт ошарашенно уставились друг на друга.

Глава 13

То, что не вызвало у Сейта ни малейшей тревоги на острове, когда он был просто счастлив, узнав, что может наконец-то вернуться домой, не давало ему покоя все те три дня, что он, в компании с Цетлиным, провел в санитарном изоляторе, в ожидании встречи с генеральным инспектором Отдела искусств, который должен был решить судьбу младшего инспектора Сейта. Неделин сказал, что Барцис зол на Сейта. Зная вошедшую в пословицы невозмутимость генерального инспектора, можно было догадаться, что он не просто зол, а вне себя от бешенства. Следовательно, думать теперь надо было не о повышении, о котором мечтал младший инспектор Сейт, застегнув наручники на запястьях Марина, а о том, как бы не вылететь из Департамента. Предстоящую встречу с генеральным Сейт ожидал теперь с внутренним содроганием. Но она была так же неотвратима, как закат солнца, который непременно наступит в урочное время, хочешь ты того или нет.

Когда спустя три дня после прибытия Сейта с Цетлиным пригласили в кабинет генерального инспектора Отдела искусств, Сейт неожиданно для самого себя почувствовал облегчение. Сегодня будет вынесен окончательный приговор, и ему не придется больше ворочаться с боку на бок бессонными ночами, стараясь угадать, какие вопросы может задать ему Барцис, и придумывая достойные ответы на них.

В кабинете, в котором они оказались, миновав приемную, не было ничего, кроме встроенных стенных шкафов и большого письменного стола. За столом сидел уже далеко не молодой человек с огромной лысой головой, одетый в тонкий серый свитер под горло. Глаза его были полуприкрыты веками, наползающими складками из-под густых бровей. Большие, сильные руки лежали перед ним на столе.

Справа, у самой стены располагался еще один стол, за которым сидел личный секретарь генерального инспектора.

Войдя в кабинет, Сейт замер, вытянувшись в струнку.

Не привыкший к официальным строгостям Цетлин слегка поклонился и сказал:

– Добрый день.

Генеральный инспектор Барцис поднял веки и взглянул на вошедших.

– Ну что, натворили дел, – негромко произнес он.

Слова его прозвучали не как вопрос, а как уже готовое обвинение. Отвечать что-либо на это не имело смысла.

Взгляд генерального инспектора остановился на Цетлине.

– Михаил Цетлин, – мрачно произнес Барцис.

– Так точно, – с улыбкой ответил скульптор.

«Еще бы ему не улыбаться», – с тоской подумал Сейт. Цетлин, в отличие от инспектора, не чувствовал за собой никакой вины.

– Присаживайтесь, – Барцис взглядом указал Цетлину на одно из свободных кресел.

– Благодарю вас. – Цетлин занял предложенное ему место и, обернувшись, удивленно посмотрел на Сейта, который остался стоять позади него.

Генеральный инспектор не предложил Сейту присесть. Казалось, он вообще не замечал присутствия младшего инспектора.

– Первое, – медленно произнес Барцис, глядя на Цетлина, – от имени Департамента контроля за временем я приношу вам извинения за то, что вы были втянуты в эту историю. Второе: я приношу вам извинения за ошибки в работе наших сотрудников. Сейчас я объясню, в чем дело. Когда наши реставраторы, такая же активная молодежь, как вы, работали в XX веке, затирая следы, оставленные младшим инспектором Сейтом, они, проявив чрезмерное усердие, убрали заодно и всю информацию, имеющую отношение к вашей личности. То есть человек по имени Михаил Цетлин как будто никогда и не жил в XX веке. Особенность перемещения во времени состоит в том, что мы не движемся по стреле времени в ту или иную сторону, а перепрыгиваем с одного витка временной спирали на другой. Вы покинули свое время в 1991 году. Сегодня мы имеем реальную возможность вернуть вас только в 1993-й. И при этом вы окажетесь примерно в той же ситуации, что и инспектор Сейт, когда он попал в ваше время – человек без прошлого. Поскольку вина за все случившееся лежит на Департаменте, мы предлагаем вам самому сделать выбор: вернуться в свое время или остаться у нас. В случае, если вы решите остаться, мы гарантируем вам все права гражданина. Если же вы пожелаете вернуться, мы постараемся создать для вас новую биографию.