Все под контролем

Мы почти не разговаривали. Я о многом хотел расспросить Ван Гога, но он не обращал на мои вопросы никакого внимания. И дело тут было вовсе не в моем ужасном знании языка, на котором я к нему обращался. Художник был всецело поглощен работой. Он не желал ни секунды тратить на что-либо иное, кроме красок, накладываемых на полотно. Я так и не смог выяснить, понимал ли он, что с ним произошло и где он находится?

Одна за другой появлялись картины, созданные неподражаемым мастерством великого художника, его поразительным видением мира, сочетающимся с болезненным воображением. Кстати, если вы внимательно рассматривали его картины, то, несомненно, заметили, что фоном для них послужило не что иное, как пустота, окружающая нас в зоне безвременья.

Ван Гог никогда не позволял мне смотреть на еще не законченные работы. Обычно, наложив последний мазок, он окидывал картину придирчивым взглядом, делал два шага назад и, склонив голову к плечу, как-то странно усмехался. Мне так и не удалось понять, что за чувства он испытывал, глядя на завершенную работу. Только после этого он бросал в мою сторону быстрый, чуть лукавый взгляд и легким, едва заметным движением кончиками пальцев подзывал меня к себе. Сам он при этом отходил в сторону, – похоже, мои восторги по поводу его новой работы были ему совершенно безразличны.

Если бы я знал заранее, что Ван Гог задумал написать мой портрет, я ни за что не позволил бы ему сделать это. Кому, как не мне, знать, что подобная картина, – портрет человека XXII века, написанный художником XIX, – явилась бы грубейшим нарушением закона непрерывности временной последовательности и первого принципа причинно-следственной связи. Но Ван Гог, как обычно, показал мне уже законченную работу. Увидев ее, я на какое-то время потерял дар речи. Видеть свой портрет, написанный рукой гения, – это, скажу я вам, несравнимо ни с чем! Я не знал, что мне делать, что сказать Винсенту. Я был настолько потрясен и взволнован, что горло мне сдавил спазм, как будто я собирался разрыдаться. Когда же я наконец смог в какой-то степени совладать со своими чувствами и оглянулся, ища взглядом Ван Гога, рядом со мной никого не было. Он просто исчез. Так же неожиданно, как появился.

В свое оправдание могу сказать только то, что продавать последнюю картину я не собирался. Я хотел оставить ее себе, как память о встрече с Винсентом Ван Гогом, которая никогда не могла состояться в реальности.

Глава 17

– Послушайте, Марин, почему вы не рассказали об этом с самого начала? – спросил инспектор Фрост. – Для чего нужно было устраивать мистификацию с продажей ранее неизвестных картин Ван Гога, если вы могли сразу обратиться в Департамент контроля за временем? Вы же сами прекрасно понимаете, что в данном случае вам невозможно предъявить никакого обвинения? Напротив, лично я считаю, что вы действовали, руководствуясь самыми наилучшими побуждениями. Ну, для чего нужно было всех вводить в заблуждение?

Прежде чем ответить, Марин задумался.

– Ну, во-первых, я работал именно так, как привык. Недоверие к Департаменту является одной из основных особенностей моей профессии. А во-вторых, – и это, пожалуй, самое главное, – я не хотел, чтобы удивительное событие последнего дня жизни Ван Гога стало достоянием гласности. История жизни Винсента Ван Гога уже написана, и, как мне кажется, не имеет смысла что-либо к ней добавлять.

Глава 18

После того как руководство Департамента контроля за временем ознакомилось с материалами дела, оно было переведено в мемори-чип под кодом «Секретно. Только для служебного пользования». Подобное решение мотивировалось тем, что, по мнению руководства, сообщение о неизвестных прежде свойствах зоны безвременья могло послужить причиной того, что на ее исследование бросились бы искатели приключений и легкой наживы. И в таком случае Департаменту контроля за временем пришлось бы заниматься только спасательными работами.

Контрабандист Павел Марин, отбывавший заключение в зоне безвременья, за помощь следствию был условно освобожден на четыре месяца и десять дней раньше положенного срока.

Все восемь картин Ван Гога, написанные художником в зоне безвременья, были признаны подлинными и включены в Каталог всемирного наследия.

Последняя картина Ван Гога заняла почетное место в ряду других работ художника в экспозиции Цветаевского музея в Москве. На медной табличке, закрепленной на раме, значится: «Винсент Ван Гог. Портрет неизвестного. 1890 год. Картина передана в дар музею П. Мариным».

Глава 19

Винсент почувствовал сильный толчок в грудь и, чтобы не упасть, сделал шаг назад. Опустив руку, все еще сжимавшую пистолет, из дула которого выползала тоненькая струйка порохового дыма, Винсент удивленно посмотрел на расплывающееся по светло-коричневому полотну больничной куртки алое пятно.

Что произошло? Почему он все еще жив?