Все получится

   Отец спешит мне на встречу, и я едва не даю деру, но вовремя одергиваю себя. Мне приходится напомнить себе, что приехать сюда было именно моим решением и принимала его только я.

   - Ты все-таки приехала, - с облегчением произносит отец, останавливаясь, напротив. Кажется, он находится в еще большем смятении чем я и этот момент можно по праву считать самым неловким моментом на планете. Я смотрю в точно такие же глаза, как мои, но окруженные паутиной морщинок и осознаю, что я действительно очень давно не видела своего отца.

   - Как видишь, - я не предпринимаю попыток к объятиям, и отец тоже не торопится делать первый шаг.  Вместо этого он нервно сжимает заднюю часть шеи.

   - Шейн уже накрыла на стол, - говорит отец, оглядываясь на дом.

   - Кто?

   Я прекрасно понимаю кто такая Шейн, но мне хочется, чтобы отец сам произнес это.

   - Шейн - моя...моя жена. Она очень переживает, что тебе не понравится ужин, но я убедил ее, что ты не привередливая. Ну...насколько я помню.

   Степень неловкости зашкаливает и мне становится не по себе от того, что я заставляю отца так нервничать. В конце концов, он пытается быть милым.

   - Это не изменилось, - я улыбаюсь, потому что тоже хочу попытаться быть милой. Я и так прожила слишком много времени в злости и обиде на него, так почему бы не попробовать наверстать упущенное, - Пойдем?

   - Конечно, - кивает отец, забирает с моего плеча сумку и идет к дому. Я иду следом и разглядываю высаженные вдоль забора цветы, а потом мне на глаза попадаются детские качели, и я вспоминаю, что у меня есть маленькая сестра, с которой я совсем скоро познакомлюсь.

   - Кто тебя привез? - спрашивает отец, оборачиваясь через плечо, - Твой парень?

   Я спотыкаюсь, но хвала небесам отец этого не видит.

   - Вроде того, - отвечаю я, надеясь, что следующего вопроса не последует, потому что мы уже подошли к дому и поднимаемся по крыльцу.

   - Входи, - отец распахивает дверь и пропускает меня вперед, - Шейн, мы пришли! - кричит он и из кухни тут же слышатся приближающиеся шаги, снова заставляя меня нервничать. Проходит несколько секунд, а потом я вижу ее. Новую жену моего отца, которая совсем не похожа на предыдущую.

   Мою маму.

   У Шейн сияющая кожа, ярко-голубые глаза и ослепительно белые зубы, как у тех людей, что рекламируют зубную пасту. Возможно, Шейн тоже могла бы что-нибудь рекламировать, потому что выглядит она в точности как модель. У нее идеальная фигура, до которой мне с моей любовью к сладкой выпечке очень и очень далеко. На Шейн надет синий брючный костюм, оттеняющий шоколадный цвет волос, но безупречно подходящий к цвету глаз и бежевые туфли-лодочки.

   - Здравствуй, Оливия - говорит Шейн, подходит и немедля ни секунды, обнимает меня, - Я так рада, что ты, наконец приехала.

   В отличие от меня.

   Я неловко отвечаю на объятие, не понимая с чего вдруг ей вообще захотелось со мной обниматься. Ведь я напоминание о прошлой жизни отца, которую так умело разрушила Шейн, чтобы построить свою.

   Глядя на Шейн, мне становится обидно за маму. Когда-то она выглядела ничуть не хуже Шейн, но отец все-равно бросил ее. Красота не дает гарантии счастливой жизни. Можете поверить той, кто несколько раз в месяц посещает клинику для душевнобольных. Я знаю, о чем говорю.

   - Пойдем, я покажу, где ты будешь жить, - Шейн хватает меня за руку и тащит к лестнице, ведущей на второй этаж. Отец с моей сумкой на плече плетется следом.

   Мы поднимаемся на второй этаж, Шейн толкает самую первую дверь и затаскивает меня внутрь.

   - Вот, - говорит она, хлопая в ладоши, - Твоя комната.

   Я осматриваюсь и едва не грохаюсь в обморок.

   Здесь повсюду выпечка.

   И я нисколько не преувеличиваю.

   На стенах обои с изображением булочек "синнабон", а большая двуспальная кровать застелена бежевым покрывалом, в центре, которого нарисован огромный торт. Видимо Шейн говорила серьезно, назвав это моей комнатой.

   - Папа рассказал мне о твоем увлечении, и я сделала здесь небольшой ремонт. Как тебе?

   Теперь я вижу, что в этом доме действительно ждали моего приезда.

   Даже слишком.

   - Мне нравится. Но все-таки не стоило переклеивать ради меня обои.

   - Пустяки, - отмахивается Шейн. Интересно, а если я скажу ей, что увлечена одним футболистом, завтра в этой комнате повсюду будут футбольные мячи? Думаю, ответ очевиден.

   - Ты любишь лазанью? - спрашивает Шейн, - Я готовила ее впервые, но, кажется вышло неплохо.

   - Пойдемте попробуем? - предлагаю я и на лице Шейн расцветает радостная улыбка.

   На кухне я вижу стол, накрытый на три персоны. Я не знаю какое место выбрать, потому что уверена, у каждого члена семьи есть свое и мне не хотелось бы занять чужое. К счастью, папа и Шейн решают эту проблему. Папа занимает место во главе стола, а Шейн садится справа от него. Мне достается стул слева от отца.

   Еда выглядит настолько аппетитной, что я сразу же понимаю насколько проголодалась. Со вчерашнего дня в моем желудке не было ни крошки, потому что я была слишком занята душевными переживаниями, вместо того, чтобы думать о хлебе насущном. В дороге я открыла пачку печенья с фруктозой, но не смогла осилить и двух кусочков, поэтому все печенье слопал Дрю.