Все поправимо, если любишь

– В совокупности – означает, – строго поправил Попыльков. – Чем я тут смогу помочь? Ничем. Только репутацию подпорчу, добавлю к списку проигранных дел еще одно. А у меня в этом списке, чтоб ты знала, пока всего три пункта. Это за все годы практики, так-то вот. По части первой статьи сто девять «причинение смерти по неосторожности» предусмотрено наказание до двух лет лишения свободы, но я думаю, что два года твоему сыну не грозит. Ограничением свободы, однако, он тоже не отделается, потому что сейчас идет кампания за наведение порядка на дорогах, а он у тебя, не имея прав, за руль сел – это отягощает. Так что готовьтесь к тому, чтобы расстаться на год. Год лишения свободы ему дадут. Моя интуиция, помноженная на опыт, почти никогда не ошибается.

– Год! – ахнула Елена.

– Про такой срок говорят: «На одной ноге перестоять»! – хмыкнул Попыльков. – Правда, по возрасту ему придется сидеть на «малолетке», а там нелегко, можно сказать, день за три идет. Но ничего, все решаемо. Подкатишься сразу же к администрации, попросишь, чтобы назначили на теплое местечко и дали поддержку…

– Год! – повторила Елена. – Это же тюрьма, Юра! Как ты можешь так спокойно говорить?! На одной ноге перестоять?! Сам бы попробовал так перестоять!

– Тьфу, тьфу, тьфу! – Попыльков, отвернувшись, трижды сплюнул через левое плечо, а затем наклонился и постучал костяшками пальцев по паркету.

– Это же вся жизнь под откос! – продолжала возмущаться Елена. – Да мало ли что там может случиться! Ты же сам только что сказал, что на «малолетке» день за три считать можно! Надо сделать так, чтобы Рому не посадили!

– Для этого сначала надо воскресить задавленную им тетку! – усмехнулся Попыльков. – Видишь, я дело не взял, а ты мне уже претензии предъявляешь, недовольство высказываешь. Чего же бы я наслушался, если б взял его? Влип твой сын, как есть влип. Я тебе сочувствую, но сделать ничего не могу. Только один совет могу дать.

– Какой? – всхлипнула Елена.

– Пусть он у тебя не теряет время даром, а пообщается с кем-нибудь из сидевших, чтобы быть в курсе лагерных правил и понятий. На «малолетке» к их соблюдению относятся крайне щепетильно. Можно чисто по незнанию косяк упороть и сильно за это пострадать.

На глаза Елены навернулись слезы, а из горла вырвался крик, похожий на протяжный стон. Она поднялась и выбежала из кабинета. В тесной приемной чуть было не сбила с ног попыльковскую секретаршу, пухленькую девицу с платиновыми волосами.

– С нашим делом не затягивай! – крикнул ей вслед вышедший в коридор Попыльков. – Люди ждут!

Елена никак не отреагировала. В туалете она долго умывалась холодной водой, потом долго приводила лицо в порядок и все это время думала о том, что ей делать дальше. Выйдя на улицу, она достала из сумки телефон, позвонила брату и, когда тот ответил, сказала, забыв поздороваться:

– Игорь, приезжай срочно. У меня беда. Подробности не по телефону.

– Вечером буду у вас, – ответил брат так, будто срочные вызовы сестры были для него в порядке вещей.

7

– Дела-а-а, – сказал Игорь, – выслушав обстоятельный, но в то же время сумбурный, с забегами вперед и возвращениями назад, рассказ сестры. – Кто бы мог подумать…

Елена сначала собиралась рассказывать после того, как накормит брата, но тот, едва сев за стол, выжидательно посмотрел на нее – давай, мол, выкладывай скорее. Игорь, каким бы голодным он ни был, всегда ел неторопливо, смакуя каждый кусочек, поэтому Елена успела закончить к началу чаепития.

– Никто! – резко ответила Елена, ожидавшая от брата поддержки, а не этих старушечьих сетований; от выражений вроде «кто бы мог подумать» ее в последнее время начинало тошнить, слишком уж часто приходилось их слышать.

– Адвоката я Ромке найду. – Уловив невысказанный упрек, Игорь заговорил по-деловому: – Считай, уже нашел. Среди моих постоянных клиентов есть несколько адвокатских контор. Я после последнего кризиса решил заняться обслуживанием локальных компьютерных сетей. Хлопотное дело, конечно, но зато стабильное. Да и время сейчас такое, что каждая копейка дорога. Поэтому знакомые у меня есть во всех сферах. Если хочешь, я тебе и частного детектива могу присоветовать. Не для Ромки, а для тебя. Если ты уверена, что тебя подставили, есть смысл копнуть глубже. Вдруг что-то выяснится. Я вообще не понимаю, почему ты сидела сложа руки? На что ты вообще рассчитывала? Что дело закроют? Или в душе уже решила съехать, но никак не можешь сделать последний шаг, дать отмашку?

– Не хочу я съезжать. – Елена сделала паузу, в который уже раз прислушиваясь к себе, и повторила более твердо: – Не хочу, потому что не могу. Но, с другой стороны, все уже зашло так далеко, что Юрка Попыльков сегодня предложил мне продать мебель, оборудование и вообще все-все какому-то его знакомому, который собирается открывать заведение на набережной…

– Я вообще не понимаю, зачем ты ходила к этому прохиндею! – нахмурился Игорь, не выносивший Попылькова со школьной поры, что-то между ними было, какая-то занозистая мальчишеская ссора.

– На безрыбье и рак рыба, – ответила Елена. – Ты, кажется, забыл наши реалии.