Все потерять

– Ну так… Глава Хоён! – гвардеец вытянулся по струнке, начиная краснеть. – Было указание от вас – не беспокоить ни под каким предлогом. Неделю назад поступило с вашего лэптопа под вашей подписью. Я не мог ослушаться прямого приказа!

Анатомики влезли в его лэптоп, теперь уже сомнений не осталось никаких. Донатан тут же подумал о Джуне: что происходит с ним в эту минуту.

– Машину мою к входу. Быстро! Водитель не нужен.

– Вы не можете покидать штаб, – несмело напомнил Астир Нур, все так же таращась в пустоту. – До особых указаний правителя Архана. Он приказал вам заняться лично…

– Я в курсе его приказа, – бросил Донатан. – Проверю, как сильно пострадали люди, за которых я отвечаю, и вернусь. Вы бы лучше следили за обвиняемой, виар. Усадили ее поближе к выходу, – сузил потемневшие глаза. – Облегчаете кому-то задачу?

Оставив дрожащего гвардейца уже бледнеть, Донатан быстрым шагом спустился к выходу, не став тратить время на поиски пальто, сел за руль и погнал Берсону в Третий центр. Включил сирену, хотя при виде красного монстра на дороге автомобили и без напоминаний прижимались к обочинам.

Убеждал себя, что Риз, помешанный на доведении дела до суда, в первую очередь спас Райера. Что сын цел и невредим, в другом месте под охраной своего следователя дожидается разбирательства.

Нужно увидеть Джуна. Душа была не на месте, он слишком задержался. Или его задержали, чтобы не мешался. Донатан закричал в стекло, не в силах справиться с нарастающим напряжением. Утопил педаль газа в пол, едва не вылетев за пределы дороги на отшлифованном льду на повороте. Три часа ехать. Это безумно долго. Но все же снизил скорость, чтобы доехать, а не разбиться.

Начал звонить по дороге в медцентры, узнавая, куда направили раненых. Потребовал списки пострадавших, которые ему переслали, проверив его личность. После чего долго пялился на уведомление о поступившей почте. Не решаясь открыть, боясь не обнаружить там имя Райера.

В конце концов съехал с дороги и остановил машину. Открыл лэптоп, сухими глазами уставился на экран.

Райер Хамир в списках доставленных к медикам не значился. Зато был Дайтор Риз, без сознания с пометкой «ожог верхних дыхательных путей». Что вызвало внезапную ярость.

– Как так… – исступленно прошептал Донатан, просматривая фамилии снова и снова в надежде, что не заметил. – Как так… Сволочь, как ты мог свалиться раньше, чем вытащил Райера? Ты же должен быть рядом… – Ни одного Райера, ни одного Хамира в письме не было, сколько бы ни листал его. Лицо главы исказилось и он стукнулся головой об дверь. – Придушу до конца, как доберусь, слышишь?? Как так…?

Схватил телефон, набрал номер медцентра, чтобы узнать, могли ли отправить пострадавших в другие лечебницы, на что получил твердый отрицательный ответ.

– Трупы достали? – о чем он спрашивает? Донатан зажал себе рот в ужасе, глядя на проезжающие мимо машины.

– Еще тушат, глава Хоён, – последовал ровный ответ, после которого ньянец бросил трубку.

«Я должен проверить Джуна. Если Райер там, внизу…» – дальше мысль оборвалась. Райер уже может подождать, пока его отыщут в пепелище. А его брат – нет.

Снова завел двигатель и выехал на дорогу. Направляясь теперь к лаборатории. Перед глазами все стоял сын, каким он его видел в последний раз. Укутанный в одеяло, сидящий на полу и злобно глядящий на него своими яркими синими глазами. Райер отказался от любого контакта, принесенную одежду вытолкал через прутья решетки в коридор. Потому что не хотел от него ничего – отец предал. И Донатан его понимал, не мог винить. Только надеялся, что у него будет время объяснить, рассказать.

Времени не оказалось, он зря на что-то рассчитывал. Судорога сжала горло, выбивая тяжелые слезы из глаз, которые он все пытался сдержать. Удержать внутри с надеждой, пусть крохотной, ничтожной. Не хотел оплакивать Райера, не хотел признавать его гибель. Казалось, что стоит только согласиться – и белоснежный ангел в этот же миг умрет.

– Ты такой хороший мальчик, – шепнул Донатан в салон, словно Райер сидел рядом и слушал его. – Такой талантливый, такой заботливый. И не в меру отчаянный, лучше бы… – оборвал себя – что толку уже поучать, Райер был таким, каким был. Прокашлялся. Хотел сказать ему: – И за Джуном ты хорошо приглядываешь, спасибо тебе… Сынок… Так жаль, что пропустил всю вашу жизнь… Сквозь мясорубку. Прости.

Безумно жалел, что не обнял его перед тем, как уехать в Первый центр. Опять заглушил двигатель, когда понял, что уже не разбирает дороги. Прижался головой к рулю, после чего заплакал. Беззвучно, чтобы никто наверху не услышал и не решил, что скорбит. А только сожалеет о том времени, которое не провел с детьми, ставшими предметом торга в политических играх, к которым он сам не имел отношения.

В Третий центр добрался поздним вечером. Специально объехал штаб, чтобы не видеть, иначе выскочил бы и принялся разгребать завалы.