Все правые руки. Разрыв – 3

– Браво! – захлопала в морщинистые ладошки бойкая старушенция. – Отдаю должное вашей феноменальной памяти, Роберт! Это именно тот, о ком я и говорила. Так, вот, вслед за этой группой в поселок, который как раз расположен в месте, где находился ранее основной пункт наблюдения и руководства ядерными испытаниями, с мощной и широко развернутой инфраструктурой подземных укреплений, стали прибывать с Большой Земли грузы непонятного назначения. Воздушное наблюдение, проводимое в соответствие с ДОН57, не дало никаких практических результатов. Причем, наша космическая разведка, – она опять кивнула в сторону Шарпа и Скоулза, – сколько не старалась, но тоже так и не смогла засечь на поверхности хоть сколько-нибудь интересной активности по монтажу специфической аппаратуры. Это значит, что все работы были произведены в условиях подземелья, что в свою очередь наводит на мысль об испытаниях особо секретных видов нового вооружения. Не так ли, господа?

Директор Агентства геопространственной разведки Шарп и Директор Национального Управления Военно-Космической Разведки Скоулз, словно китайские болванчики на комоде, дружно и в такт закивали, полностью соглашаясь с очевидными выводами мадам из ЦРУ. А та продолжала в свою очередь витийствовать:

– Мы неоднократно делали запросы российской стороне по поводу нашей обеспокоенностью их активной деятельностью в этом районе и настаивали на проведении инспекции. Однако русские с завидной упорностью отклоняли все наши запросы, мотивируя свою позицию тем, что датчики МАГАТЭ расположенные на месте бывшего полигона не фиксируют никаких нарушений моратория на проведение ядерных взрывов. Что же касается всего остального, так это никого не должно волновать, и они не обязаны ни перед кем отчитываться в своей деятельности не связанной с ограничительными договорами. Согласитесь, что такой ответ не мог не разжечь еще большего нашего любопытства с нашей стороны. Не буду утомлять собравшихся рассказами о том, как нам путем неимоверных усилий все же удалось обзавестись агентурой имеющей непосредственный выход на основных фигурантов нашего внимания – академика Вострецова и его соратника Боголюбова. Кто и что это за агентура, пусть останется нашим маленьким корпоративным секретом и большой гордостью. Нашему агенту удалось внедриться в состав приемной комиссии по новым и перспективным образцам вооружений. Нечто сродни нашей DARPA58. Скажу лишь одно. Через это маленькое окошко нам удалось заглянуть в самую сокровенную тайну российского, не побоюсь сказать, супероружия.

– Продолжение бутинского мультсериала о русской «вундерваффе»?! – скорчил презрительную гримасу генштабист Милли.

– Вы, генерал, все еще считаете мультиками, показанные в марте 18-го образцы нового русского оружия? – горько усмехнулась, всю жизнь, выдававшая себя за журналистку, бабуля.

– А разве может быть иначе? Их военного бюджета могло хватить лишь на низкопробную анимацию. И мы, военные, и дальше будем придерживаться этих выводов, пока они не будут опровергнуты практикой его применения, – с уверенностью ответил он ей.

– Я не стану вступать в бесполезную полемику, но думаю, что вам, прежде чем настаивать на своем мнении, было бы совсем неплохо прежде проконсультироваться с теми, кто действительно держит руку на пульсе русского медведя, – и она опять кивнула в сторону Шарпа и Скоулза. – Мы с вами отвлеклись от основной тематики, поэтому, разрешите мне продолжить свое повествование.

И не дожидаясь разрешительного жеста, в котором и не нуждалась, тем более от руководителя сторонней организации, она продолжила.

– Это по части созидания русские не соперники цивилизованному миру, однако, все, что касается методов и способов разрушения, то тут они дадут фору любому государству. Наглядным подтверждением моих слов могут служить вот эти кадры, – она кивнула кому-то невидимому и в зале разом потух свет, а стенка одного из аквариумов моментально превратилась из прозрачной в непроницаемую матовую.