Все правые руки

— Ну да, при ваших-то масштабах, что вам стоит выкинуть на обочину более ста тысяч граждан? — хмыкнул Курдин.

— Почему же на обочину? Кушать захотят, всегда смогут себе найти работу. С оттоком гастарбайтеров из Средней Азии, в связи с пандемией и закрытием границ, образовалась острая нехватка в работниках коммунального хозяйства. И потом, почему вы считаете, что мы ограничимся этими ста тысячами? Насколько я знаю, функции Счетной палаты, дублируют деятельность Главного Контрольно-Ревизионного Управления с его разветвлениями по министерствам и регионам. Поэтому в деятельности возглавляемой вами структуры я не нахожу особого смысла. И советую вам заранее позаботиться о приложении своих талантов в какой-нибудь иной сфере.

— Ликвидировав Счетную палату, вы подрываете государственные устои, за которые так ратуете на публике. Вы уничтожаете один из немногих оставшихся институтов власти направленных на борьбу с разбазариванием народных средств и коррупцией! Сейчас вы закрываете Пенсионный фонд и Счетную палату, а завтра вы откроете газовые камеры для всех несогласных с вашим узурпаторским режимом! — фальцетом выкрикнул Курдин и уселся на свое место, гордо скрестив руки на груди.

Вот эта его подбоченившаяся поза вывела из себя Юрьева больше чем брошенные в лицо слова обвинений чуть ли не в фашизме. Плотину прорвало. Борис Иванович, обычно сохраняющий спокойствие и тактичность в общении даже с малоприятными людьми, не стал сдерживать себя.

— Послушайте, вы, борец за сохранность народного добра, — начал он негромко, но постепенно повышая тональность. — О том, как вы стоите на страже государственных интересов известно еще с 2012-го года. Ведь это вы тогда возглавили деканат «Свободной науки и искусств» при санкт-петербургском госуниверситете, попечителем которого является «Bard-College», организованный и возглавляемый представителями семейства Сорос[76]. И в 2013-м вы самолично приняли от него подношение в размере двух с половиной миллионов долларов, о чем имеются документально оформленные свидетельства. А о том, какие предметы там преподают, и какие преподаватели там работают, говорят полицейские сводки о неоднократном задержании студентов и преподавателей этого факультета во время несанкционированных антиправительственных выступлений.

И уже окончательно потеряв контроль над своими эмоциями Юрьев прорычал:

— Никакой вы не защитник! Вы — термит, изнутри выгрызающий древо государства, питающийся его соками и тут же, не сходя с места, гадящий, отравляя своими экскрементами его нутро.

— Господин Генеральный прокурор! — вскочил Курдин, потрясая в воздухе своими кулачками и одновременно поправляя сползающие на нос очки. — Я прошу вас немедленно зафиксировать и отреагировать на публичные оскорбления в мой адрес со стороны этого человека!

— Есть, отреагировать! — вскочил со своего места Краснин. — Конвой! — трубным голосом позвал он охранников, видимо заранее расположившихся в соседнем помещении и ждущих условного сигнала.

В зал почти ворвались, топая рифлеными подошвами ботинок по навощенным паркетинам, несколько тяжело экипированных СОБРовцев. Подойдя, к оторопевшему от невероятности происходящего Курдину, они без лишних разговоров заломили ему руки назад, бесцеремонно возя мордой по столу, пока надевали наручники.

— Господин, Курдин! — завывающим голосом огласил атмосферу Генпрокурор. — Вы арестованы по подозрению в организации и активном участии в подрывной деятельности против государственной власти при содействии иностранных разведывательных сообществ. Увести задержанного! — после чего с видом сияющего от осознания выполненного долга самовара, с шумом брякнулся на свой стул.

Находящегося в полной прострации Курдина, потащили неласково к выходу, почти что на руках, так как ноги Алексея Леонидовича отказывались подчиняться своему хозяину. В зале начиналась тихая паника. Еще час назад все эти уверенные в себе «слуги народа», живущие почему-то лучше своего сюзерена, всем своим видом излучали незыблемость и относительную неприкасаемость бюрократической верхушки. Сейчас же они представляли собой стайку растерявшихся ребятишек из детского сада, притихших под грозным взором старшей воспитательницы.

— Вот как надо бороться с коррупцией и изменой Родине, Максут Игоревич! — бросил реплику Юрьев в сторону министра цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Дашаева. — Публично и без лишней волокиты! Возьмите себе это на заметку при освещении подобных мероприятий в будущем.

Дашаев подобно китайскому болванчику закачал головой, но не в стороны, а вверх-вниз.

— Господин, Фальков! — воскликнул уже вошедший в раж опричнины Юрьев, обращаясь к министру науки и высшего образования. Тот, бледнее самой смерти, тяжко поднялся со своего места. — Почему у вас под носом процветает в госуниверситете антиправительственная секта заговорщиков, да еще и финансируемая из госбюджета?

И не дожидаясь ответа от трясущегося на полусогнутых ногах министра, продолжил его распекать: