Все правые руки

— Хорошо. В 17 часов 21 минуту врубайте узким лучом «Красуху-4» по генеральной линии.

— Есть!

— Через пять минут доложите о состоянии канала, его границе и устойчивости.

— Есть, доложить!

И опять на балконе потекли мучительно долгие минуты молчаливого ожидания. Барышев, Тучков и Юрьев, мало что понимали в специфике работы войск РЭБ, а Афанасьев с Богдановым, следуя корпоративной этике, не сочли для себя возможным, как-то вмешиваться в распоряжения Рудова, который и так хорошо знал свое дело. Наконец, прошли и эти пять минут. Вспыхнул персональный монитор, стоящий перед Сергеем Ивановичем. На экране вновь появилось лицо Голубкина.

— Система радиоподавления в широком диапазоне и узконаправленном канале включена по указанной генеральной линии. Границы имеют резко очерченный характер, следуя требованиям. Мощности для устойчивого подавления вполне достаточно и в дополнительной поддержке сопряженных модулей не нуждается. Доклад окончил.

— Хорошо, — коротко бросил Рудов. Через четыре минуты запускайте «Алабугу[96]» по данному каналу. Генеральная цель — станция радиотехнической разведки «Кольчуга», расположенная в координатах, — тут он запнулся на несколько секунд, барабаня пальцем по кнопкам пульта, а затем продолжил, — в координатах 50°24′31'N30°50′05″E.

— Есть, принять генеральную цель в координатах 50°24′31'N30°50′05″E, — четко и без запинки продублировал Голубкин.

— С Богом! — не по-уставному напутствовал Рудов рэбовца.

Голубкин пропал с экрана, а на его месте тут же возникло лицо командира 448-й ракетной бригады имени С. Непобедимого — полковника Смолянинова.

— Илья Константинович, — обратился к нему Рудов, — доложите еще раз о готовности ваших расчетов.

— Как и приказано, находимся в пятиминутной боевой готовности, — деловито ответил он, не тратя слова понапрасну.

— На моих часах 17 часов 28 минут. Через восемь минут доложите о запуске изделия по указанным заранее координатам стационарной цели.

— Есть, доложить! — все также лапидарно ответил Смолянинов.

Спустя какую-то минуту, опять на экране возник Голубкин.

— Товарищ генерал армии, докладываю: «Алабуга» только что стартовала к указанной цели.

— Добро.

Через восемь минут. Как и было уговорено, опять появился Смолянинов.

— Товарищ Командующий, изделие только что стартовало из капсулы самоходной установки и вылетело в назначенный квадрат. Ориентировочное время поражения объекта — 17 часов 40 минут.

— Спасибо, Илья Константинович. До связи.

— Ну, что? — донесся сбоку голос Афанасьева. — Осталось минуты три? Подождем.

— Центр управления космической разведкой, — меж тем вызвал на связь Рудов следующего собеседника.

— Центр, слушает, — донеслось в ответ.

— Дайте картинку намеченного к поражению объекта на общий экран.

— Есть, дать картинку.

Спустя тридцать секунд, на широченном экране операторского зала возникло изображение большого здания в виде буквы «Н», занимавшего собой весь квартал. Если хорошо присмотреться, то можно было увидеть легковые машины, проезжавшие мимо него. Операторы в зале отвлеклись от своих мониторов и тоже во все глаза уставились на панораму большого города, где в центре выделялось массивное беломраморное здание. Зрелище было величественное и завораживающее.

— Товарищ генерал армии, — раздался из динамика голос Голубкина. — Только что прошла информация о выведении из строя всех находящихся в районе указанных координат радиоэлектронных устройств.

— Спасибо, Юрий Илларионович! Вы с честью выполнили возложенные на вас обязательства! От лица командования, поздравляю вас с выполнением задания!

— Служу России! — донеслось в ответ.

Прошло совсем немного времени, как вдруг экран подернулся, и величественное здание в его центре покрылось едва заметным белесым туманом. Это продолжалось не более пары секунд.

И тут, грохнуло!