Все правые руки

— Я так думаю, — осторожно начал Костюченков, опустив глаза к самому полу, — как бы то ни было вам это тяжело, а все-таки я бы рекомендовал вам связаться с Зеленским и на пальцах объяснить ему всю пагубность последствий от опрометчиво принятых им решений. — Еще не факт, что решение принято им самим, — буркнул угрюмо главный эфэсбэшник, вчерашним Указом Главы Высшего Военного Совета, утвержденный в этой должности, впрочем, как и многие присутствующие, откинувшие приставку «врио» к своим должностям. — Может его собственный генералитет просто разыграл его «втемную»?

— Этого клоуна и разыгрывать не надо, он и сам кого хочешь, разыграет и сделает вид, что совсем тут и не причем, — зло сплюнул на пол «серый кардинал».

— Хорошо, Игорь Олегович, как только будет объявлен перерыв в заседании Совета, я тут же попробую связаться по «горячей линии» с господином Зеленским.

— Ну, уж нет! — яростно возразил на согласие Афанасьева Сергей Иванович. — Знаю я тебя с твоими увещеваниями. Начнешь взывать к совести, разуму и прочей беллетристике.

— А что ты предлагаешь?! — в свою очередь, тоже перейдя на «ты» вопросил Афанасьев.

— Тут не увещевать надо, а запугивать! — едва не сорвался опять тот. — Такие люди доводов логики не понимают. Надо воздействовать на их животные инстинкты. В данном случае, на инстинкты страха смерти от возмездия. А ты у нас в международных кругах признаешься, как человек спокойный, уравновешенный и не совершающий никаких радикальных поступков.

— И что? — не понял Афанасьев.

— А то, что говорить с «клоуном» должен я, как всемирно признанный «ястреб». А тебе не по чину говорить с подпиндосовской подстилкой. Для него за счастье пообщаться и со мной.

— Нет, Сергей Иваныч, — покачал головой Афанасьев, — давай не будем ломать устоявшуюся дипломатическую практику, когда глава одного государства обращается к другому главе. Ну, а если по каким-то причинам диалог сорвется, то уж тогда и тебя в качестве «ястреба» выпустим на арену международных баталий.

— Ладно, Ваше Сясество, как скажете, — с ухмылкой развел руками Рудов под одобрительные взгляды спецуры.

Так за разговорами они и дошли до зала Расширенной Военной Коллегии, неформально ставшего местом базирования Высшего Военного Совета. У широко распахнутых дверей в зал их поджидали Юрьев и Хазарова, которых на сегодняшнем заседании должны были официально утвердить в должности Министра обороны и Министра иностранных дел, соответственно.

— Вы чего это тут стены подпираете, а в зал не заходите? — удивился Афанасьев нежданной робости от своих новых соратников, пожимая им руки в приветствии.

— Ну, мы пока еще ведь не утверждены, а значит, наше присутствие там выглядело бы не совсем этичным, до приглашения от тех, кто там присутствует на законных правах, — с робкой улыбкой на широком лице объяснил свою и напарницы скромность будущий министр от обороны.

— Борис Иванович, не будьте формалистом, — не всерьез укорил его Афанасьев. — Мы сейчас пребываем во времени, когда идут на слом все прежние стереотипы и правила, сковывающие инициативу. Чрезвычайное положение отменяет и нивелирует догмы времен спокойного существования.

— Коли так, то ладно, будь, по-вашему, — не стал спорить Юрьев.

— Вот и хорошо, — сказал Валерий Васильевич, беря того под локоток, и увлекая того в открытые двери. Затем вдруг обернулся и сказал:

— А вы, Мария Владимировна, пожалуйста, задержитесь еще на некоторое время, — и деловито вскинул свободную левую руку с наручными часами к глазам, — тем более, что до начала заседания еще есть около пяти минут. У Игоря Олеговича для вас будет чрезвычайно важное сообщение, требующее от вас незамедлительной реакции.

С этими словами он вновь увлек за собой Юрьева в зал заседаний. Тучков и Рудов последовали за ним, не отставая. Завьялов, неразлучный со своей ношей, привычно притулился на стульчике, кем-то заботливо выставленном в коридор. Видимо, кто-то специально рассчитал подобный случай.

III