Все правые руки

— Я искренне присоединяюсь к вашим аплодисментам, товарищи, тем более, что чувствую свою личную сопричастность к происходящему, так как инициатива по выдвижению Марии Владимировны на данный пост принадлежит исключительно мне, любимому, — улыбаясь, произнес диктатор и его улыбку подхватили почти все члены Высшего Военного Совета. — Эти ваши одобрительные улыбки я тоже принимаю на свой счет. Однако времени для веселья у нас нет. Мы должны закончить формирование Высшего Военного Совета. А для этого нам необходимо, как было заявлено на прошлом заседании, избрать Министра обороны. Насколько мне припоминается, уже на том совещании, был достигнут консенсус по этому вопросу и единственным кандидатом на эту должность было рекомендовано представить хорошо известного всем нам Бориса Ивановича Юрьева.

Соглашаясь со словами Афанасьева, многие закивали. Но Валерий Васильевич, как опытный спикер, умело выдержал паузу, видимо для того, чтобы несколько подогреть интерес к сообщению, которое он намеревался сейчас озвучить. Зная за ним такую особенность, генералитет быстро притих, ожидая от своего руководителя еще какого-нибудь сюрприза. И не ошибся. Когда в зале установилась абсолютная тишина, Афанасьев продолжил, как бы рассуждая вслух:

— Еще на том самом заседании было отмечено, что пост Министра обороны не столько военный, сколько административно-хозяйственный, и тут мне в голову пришла одна мыслишка, которая, кажется, весьма дельной. В связи с гибелью премьер-министра Меншуткина, должность Председателя Кабмина осталась вакантной. А нам ведь, быть да плыть, все равно срочно понадобится подыскивать кандидатуру руководителя исполнительного органа власти, ибо сами мы с этим не справимся, учитывая узкую направленность нашей специализации. Мы можем только выполнять функции законодательной инициативы и надзорной инстанции. Нет нужды говорить о том, что на этом посту для нас крайне важно иметь фигуру не понаслышке знающую не только тонкости экономических законов, но и механизмы принятия решений в промышленном производстве, нужен практик, так сказать, разумеется, учитывающий интересы военно-промышленного комплекса. Это тем более актуально, так как мы, без преувеличения находимся в состоянии осады. И мне не надо напоминать вам, как всегда непросто складывались отношения между нами — военными людьми и руководством правительства, особенно в приснопамятные годы ведмедевского руководства Кабмином. На этом посту необходим человек, одинаково ясно понимающий, как нужды обороны страны, так и нужды гражданского сектора. Я не без оснований полагаю, что именно таким человеком и может стать Борис Иванович. Министерство обороны и Кабинет Министров должны в трудной ситуации нынешнего дня иметь «короткое плечо» взаимосвязи. И как мне видится, Борис Иванович именно такой человек, какой нам сейчас крайне необходим на этой непростой должности. Вы не находите? — спросил он у зала.

— То есть вы, Валерий Васильевич, предлагаете нам утвердить товарища Юрьева и в качестве Министра обороны и в качестве премьера? Мы правильно поняли? — спросил с места первый заместитель Начальника Генштаба Богданов.

— Да. Совершенно правильно.

— Гмм, — задумчиво сложил руки в замок Богданов, одновременно перебирая большими пальцами перед своим кругленьким животиком, — мысль, конечно интересная, но что обо всем этом думает сам Борис Иванович? Потянет ли?

— Предварительную беседу я имел с ним по данному вопросу еще в понедельник, и как мне показалось, он не имеет каких либо принципиальных возражений, — ответил ему Афанасьев. — Так ведь, Борис Иваныч?

Юрьев с места коротко кивнул, соглашаясь со сказанным.

— Впрочем, давайте-ка мы лучше заслушаем самого Бориса Ивановича, его, так сказать, видение ситуации. А там уже и решим совместно, как нам лучше поступить. Борис Иванович, вы готовы сказать несколько слов о вашем понимании политико-экономической ситуации в стране? Если да, то прошу вас высказаться.

Юрьев не стал чиниться перед собравшимися, а просто взял со стола, за которым сидел, заранее принесенную им папку и, поднявшись с места, занял место на трибуне.