Все правые руки

— Никаких «если», — тут же парировал отец. — Теперь дальше. Предположим, ты наплевал на наше с мамой мнение и решил сделать все по-своему. Ты женился и остался там, где пребываешь сейчас. Ситуация почти зеркальная. Только в роли изгоя уже будешь выступать ты сам. Во-первых, окружающее тебя население всегда будет относиться к тебе, по крайней мере, с молчаливой враждебностью, ибо для них ты всегда будешь оккупантом. Ты сам неоднократно рассказывал, что большинство из них либо явные, либо скрытые сепаратисты. Пока за твоей спиной стоят пушки, тебе может и удастся какое-то время прожить сравнительно безопасно. Но ты же умный человек, а поэтому знаешь, что когда-нибудь пушки уберут в любом случае. Или эта территория все-таки отойдет к мятежникам, а все говорит именно за то, либо боевые действие прекратятся в результате неких договоренностей. В любом случае дислоцирование твоей части в этом месте не вечно. А это значит то, что ты останешься один в чуждой для тебя среде. И потом, — тут отец сделал многозначительную паузу для придания веса своим словам, — кем бы ты ни был, и кем бы ты себя не считал, но ты придешь в чужую семью. И вольно или не вольно, но все окружающие будут считать тебя «примаком», а, следовательно, твой вес в делах твоей новой семьи будет ничтожно мал. Подумай, надо ли тебе все это?

— Что же делать? — озадаченно спросил отца Стефан, невольно чувствуя железную логику в его рассуждениях.

— Решение, как всегда, лежит посередине и на поверхности! — торжествующе произнес Прокопчук-старший.

— Как это!? — опять почти хором воскликнули мать с сыном.

— Нужно просто не форсировать события.

— То есть? — не понял сынок.

— Очень просто, — пояснил папа. — Ты сколько времени уже знаком с этой Ганной?

— С момента расквартирования. Почти восемь месяцев, — так и не поняв, куда клонит отец, ответил Стефан.

— Вот и продолжай эти отношения. У тебя отпуск будет в сентябре, если я не ошибаюсь?

— Да.

— Вот и отлично. Поедешь на побывку домой. Можешь взять с собой и Ганну. Пусть приглядится ко всему сама, да и мы приглядимся к ней. Может быть, будет не все так уж и страшно, как я живописал. В любом случае, все сразу встанет на свои места. Вы проверите свои чувства друг к другу, пообщаетесь в новой обстановке, а дальше будет видно. Только не надо никуда торопиться. У вас впереди еще уйма времени на принятие решения. И умоляю, не совершай опрометчивых поступков.

— Каких именно?

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Мы с твоей матерью почти два года встречались, прежде чем я первый раз ее поцеловал.

— А-а, вон ты о чем, — улыбнулся Стефан. — Не волнуйся, в этом я настоящий твой сын, а потому веду себя крайне осторожно и предусмотрительно. Не волнуйтесь, в подоле она не принесет младенца к порогу нашего дома.

— Вот и хорошо! — сразу повеселел отец. — Ты согласен с моим предложением?

— Да. В принципе, я тоже думал о том, чтобы вам с ней поближе познакомиться перед свадьбой. Прокопчук-старший победно оглядел свою супругу, сверху вниз. Мать тоже с благодарностью посмотрела на мужа, который помог разрешить семейный конфликт. Из них троих только она поняла, что вышла победителем в этой схватке поколений. Скороспелой свадьбы не будет, а уж она приложит все усилия к тому, чтобы и вовсе свести на нет необдуманное решение сына, связать свою судьбу с женщиной, которая никогда не станет для него родным человеком.

Четвертой и пятой стадий не последовало. Чтобы прийти к консенсусу хватило и трех. Все расстались довольные. Никто не считал себя проигравшей стороной.

II