Всё прекрасно. Всё чудесно [СИ]

Он почувствовал это тогда, когда впервые поцеловал Джинни. Вода захлестнула его с головой настолько, что он не мог вдохнуть. Его бросало то в холод, то в жар. И только одно чувство давало ему понять, что он жив. Это любовь. Но было ли всё так между Гермионой и Малфоем? Хоть кто-то из них чувствует что-то подобное по отношению к другому?

Он не знал ответа на этот вопрос. Всё катилось в пропасть. Вместо чистой воды, в которую они падали, вокруг была морская пена. Вместо ила — белые личинки, которые пожирали их изнутри.

Гарри любил Грейнджер, но по-другому. Как солнце зимним и плохим утром. Как холодную воду в знойный день. Она была его поддержкой, а он — её. Гарри был неспособен предать её сейчас. Не способен был отвернуться, когда она находится в таком положении. Но он так боялся, что весь мир вновь перевернется. Что Малфой причинит ей боль. В очередной раз.

Он до сих пор вспоминал первый раз, когда этот хорёк позволил себе назвать ее грязнокровкой. Помнил её слёзы и с каким трудом она боролась с собой, чтобы не дать Малфою по роже, когда он повторял это слово при ней.

Карма интересная штука. Можно ли считает её шлюхой? Конечно. Но чертовски красивой шлюхой с идеально подстроенными планами.

Только вот почему всё то зло, что причинил Малфой, должно отразиться на Гермионе? Ведь он не делал ничего такого хорошего, чтобы в будущем заслужить её внимание.

Конечно, можно считать, что Грейнджер видела в нем какого-то другого Малфоя, но когда она успела? Она ведь ненавидела его, презирала всем своим нутром. А тут вдруг — и переспала. Раз — и забеременела от него.

Чего ещё не знает Поттер про Грейнджер?

Ревность вдруг кольнула его сердце. Как он сможет отказаться от Гермионы из-за какого-то там гнусного ублюдка? Никак. Он не сможет. Но и не сможет делить свою подругу с Малфоем.

А что уж говорить о Роне. Они всегда были лучшими друзьями. Просто Грейнджер решила отказаться от довольно близких отношениях с Уизли, оставив между ними дружеские. Она признавалась Гарри, что не хочет связывать себя семейными узами, заводить детей ближайшие лет пять, пока не закончит школу и не построит карьеру.

А сейчас всё вдруг оказывается наоборот. Она мало того, что забеременела, так ещё и от Малфоя, и через несколько месяцев, когда живот вырастет, она бросит школу и будет воспитывать маленькое подобие хорька. Хорошенький поворот в жизни у Грейнджер. Что будет дальше? Она подружится с Пожирателями Смерти? Воскресит Воландеморта? Создаст собственную армию, чтобы завоевать мир? Что? Что в голове у Грейнджер?

Конечно, Поттер понимал, что это всего лишь его больная фантазия. И Гермиона никак не поменялась. Просто судьба сыграла с ней злую шутку. Подвела все её планы. И всё. Больше всего Гарри боялся, что Грейнджер отдалиться от них. Ведь с ней такое уже было. На протяжении четырех недель. Она всё больше времени проводила у себя в спальне или с Джинни. Изредка, конечно, они могли пообедать или поужинать вместе. Но так больше они не встречались. Неужели всё это время она проводила с Малфоем? Да нет, он мелькал перед Поттером чаще, чем сама Грейнджер.

Конечно, с полученной от Джинни информацией Гарри понимал, что Гермиона просто пыталась понять себя и свое состояние. Думала о том, что будет в будущем. И, возможно, Поттер мог бы ей помочь, но он ничего не смыслит в таком. Поэтому на замену ему пришлась Джинни. Он был благодарен своей девушке, что та не отвернулась от Грейнджер. Но он не представлял, что ожидает их в дальнейшем. Он не знал, что будет с Роном, когда он узнает. А ведь он узнает. И больнее всего для Поттера было то, что он узнает одним из последних.

Глава 9

Грейнджер проснулась от того, что почувствовала резкую боль. Кто-то явно удобно устроился на её волосах и теперь она не могла повернуть голову. Чёрт возьми, Живоглот, уйди. Ты мешаешь мне спать.

Гермиона подняла руку и дотронулась до чьей-то щеки. Глаза быстро распахнулись. Она пыталась понять, где находится и кто рядом с ней лежал. Перед её глазами предстала пустая кровать рядом в больничном крыле. На прикроватном столике стоял пузырёк с Успокаивающим зельем и свечи. За окном уже смеркалось. А над ухом кто-то тихо посапывал во сне. И явно не по-кошачьи.

Грейнджер легко провела по гладкой коже под своей рукой. Кто-то сонно застонал и прижал её к себе ещё ближе. Воспоминания хлынули с яркой вспышкой в голову девушки. Вот она бьет себя во дворе Хогвартса. Вот она рыдает на груди у Малфоя. Вот она смеется вместе с ним, когда их ведут по коридорам, которые заполнили студенты. Вот мадам Помфри дает ей зелье и она проваливается в темноту. А перед глазами истерически смеющийся Малфой, который сидел как раз на той самой кровати, которая сейчас пустовала.