Всё прекрасно. Всё чудесно [СИ]

И её сын ожил. Начал взахлеб рассказывать о том, кто такая Гермиона Грейнджер. Рассказывал о ней не повышая голоса, так как знал, что их могут подслушивать. А внутри Нарциссы всё теплело. Ведь её сын влюбился. И ему было плевать на то, что она — маглорожденная волшебница. Как и Нарциссе. Ведь она, эта маленькая девочка, с вьющимися волосами, смогла растопить лед, который растил Люциус внутри него.

И сейчас, когда она смотрела в тот самый светящийся шар, окутанный внутри дымкой, она видела Драко. Он с такими же горящими глазами, как и в ту ночь, смотрел на неё. И Нарцисса сразу поняла, что он смог. Вопреки всему и вся. Он оказался рядом с ней. Она была рада за своего сына, и в то же время — тревожилась. Ведь та самая Гермиона Грейнджер ещё не знала ничего, что произойдет в будущем.

Она получила письмо от сына на следующий день. Он не писал отцу уже очень давно, просто не хотел. Не желал связываться с ним. А вот с Нарциссой он переписывался еженедельно. Дрожащими руками она забирала у семейного филина сверток пергамента. Со страхом разворачивала его, словно там было какое-то проклятье. И впитывала строки, написанные рукой её сына, как мантру.

«Дорогая мама,

Со мной всё в порядке. Очень надеюсь, что в Мэноре тоже ничего не изменилось. Спешу тебя обрадовать или огорчить. Но от меня забеременела девушка. И знаешь, я нескончаемо счастлив. Прошу, не передавай это письмо отцу. Желательно, чтобы ты передала ему это известие другими словами. Не говори её имя, ведь я знаю, что ты уже догадалась, кто она. Просто поставь его в известность. И напиши мне ответ, стоит ли возвращаться в Мэнор на эти Рождественские каникулы. Очень надеюсь, что я смогу убедить С девушку приехать со мной[1].

С любовью,

Драко».

Она сжала этот пергамент тонкими пальцами. И по её щеке потекла едва заметная слеза. Она была счастлива за своего сына. И в то же время черти внутри неё царапали её нутро. Она не хотела, чтобы девушка родила от её сына. Не хотела. Но так отчаянно желала сыну счастья. Которое он не сможет обрести из-за Люциуса и проклятого пророчества.

Глава 14

Малфой написал матери тем же вечером. Он решил, что Гермионе нужно больше спать, чтобы побыстрее вернуться в прежнее состояние. Поэтому, когда Грейнджер уснула у него на плече, он дождался, пока она повернется на другой бок и отстранился. Хоть и не хотел. После сегодняшнего поцелуя, он не желал уходить. Не хотелось оставлять её одну в этих больших и сжимающихся стенах больничного крыла. Но сообщить матери о такой новости он был просто обязан. Он знал, что Нарцисса поймет его. Поддержит. Возможно, защитит Грейнджер от его же отца.

Он не знал будущую реакцию Люциуса на такое событие. Не думал, чем могло это всё закончится. Но, возможно, был готов к любым последствиям. Ведь рядом с ним была она. По пути в общую гостиную Слизерина он встретил МакГонагалл. Объяснил ей причину своего отсутствия на занятиях. Поджав губы, профессор просто кивнула ему и отпустила. Но попросила на следующий день вернуться к занятиям.

Малфой не знал, догадываются ли другие учителя, кроме МакГонагалл, о том, что Грейнджер беременна? Скорее всего, да, ведь они должны были обеспечивать ее безопасность в пределах Хогвартса.

После того, как письмо матери было отправлено, он не знал, стоило ли возвращаться к Грейнджер. Наверняка, к ней пришли гриффиндорцы, чтобы проведать и узнать о её состоянии. Ведь сегодня МакГонагалл разрешила всем её навещать. Господи, звучит так, как будто она — животное в зоопарке, которого только что привезли и выставили на показ жадной публике.

Было бы лучше, если бы он знал, что запрет ещё действует и он может попасть к ней в любое время, неважно, день это был или ночь. Без осуждений сторонних глаз пройти в больничное крыло и остаться рядом с ней.

Больше всего Малфой ждал именно ответа от матери. Но прекрасно понимал, что она не ответит до завтрашнего вечера. Поэтому, ему придется ждать. В очередной раз.

Он откинулся на спинку стула и бросил на стол перо, оставив несколько клякс на чистом пергаменте. Малфой не знал, как всё может обернуться после этого письма. Он прекрасно понимал, что мать найдет слова, чтобы сообщить такую новость Люциусу, но что-то не давало ему покоя.

Словно Драко что-то упускал. Очень важное. Но не мог понять что. Может, из-за того, что Грейнджер находится слишком далеко от него, подогревало его интуицию или шестое чувство.