Всё прекрасно. Всё чудесно [СИ]

— Ты знаешь, что она ела или пила в последние несколько часов до произошедшего? — мистер Уилсон слишком настойчив. Помолчи. Внутри и так всё стало слишком пустым. И только маленький уголёк боли и надежды ведут свои бои внутри него, обжигая его внутренности. Открывают ещё кровоточащие раны, позволяя всему телу впитать прошлые события.

— Лакричные палочки, — прошептал он, вспоминая тот момент, когда она так весело смеялась с истории Нарциссы о Драко. Когда юноша в очередной раз краснел и злился. А она ела сладость и опускала руку ему на плечо, словно успокаивала. Он слегка улыбнулся. Совсем чуть-чуть. Лакричные палочки. Её любимые. Которые подарил Уизли.

От осознания этого факта он подскочил, опираясь на кровать матери. Слишком быстро, ведь голова резко заболела, а тело давило на нутро. Нет, нельзя так быстро вставать. Но нужно.

— Драко, куда ты? — услышал он голос мистера Уилсона за спиной, когда медленно ковылял, пошатываясь в разные стороны и хватаясь за стены, в сторону двери.

— Мне нужно кое-что проверить, — пробормотал он, всё ещё касаясь стены. Ему плевать, как он сейчас выглядит. Плевать на то, что ноги еле держат его вес. Плевать на то, что твориться внутри. Плевать на то, чем сейчас занята Нарцисса и чем займётся мистер Уилсон в ближайшее время.

Медленно спустившись по лестнице в гостиную, Малфой остановился. Он помнил, что Грейнджер не съела все лакричные палочки. И что-то, что не давало ему спать, вот-вот должно открыть своё лицо. Пошатываясь, касаясь то стены, то поручней лестницы боками, Малфой спустился вниз. На диване всё так же были небрежно раскиданы подарки Грейнджер. Юноша шагнул в сторону мебели и, едва не упав на неё, уперся руками в спинку. Так, следует себя придерживать. Хотя бы одной рукой.

В куче разных клочков бумажных упаковок он нашёл ту самую коробочку, в которых и хранились остатки сладости. Достал половинку одной лакричной палочки. Всё ещё стараясь придерживаться за спинку дивана, юноша поднес сладость к носу и постарался как можно аккуратнее вздохнуть запах. Грейнджер… Да, определённо, это ей запах. Яблок. А ещё — шоколадный торт.

Он откинул лакомство куда-то в сторону и постарался встать на ноги без помощи дивана. Уизли. Чёртов крысёныш.

— Акцио палочка, — совсем тихо пробормотал он, прижимаясь к мебели животом. Как же хорошо. Как же становится легко. Когда внутри тебя черти начинают свой пляс. Нащупав в ладони древко палочки, он слабо сжал её. Спасибо тебе, Поттер, что так вовремя тогда дал адрес, где вы будете праздновать Рождество. Я даже подготовил для вас подарок. О, вы не будете благодарить меня, когда я приду. Но я это сделаю.

Трансгрессировать сейчас было не самой лучшей идеей. Малфой это осознал, когда рухнул на колени в снег. Его мутило. Даже слишком сильно. Его вывернуло наизнанку. Но от этого стало даже как-то легче. Словно со всем этим из него выходила вся боль, вперемешку с жёлчью. Освобождая больше места для чертей. Для его тёмной стороны души.

Выплюнув остатки слюны и вытерев край рта, Малфой поднял голову. Вот эта чёртова Нора. Для такой крысы, как Уизли и его семейки, в самый раз. Все такие с благими намерениями, и ни грамма совести. Ни грамма жалости. Они такие же, как и Малфой. Не больше, не меньше. Только скрывать это они умеют лучше. Намного лучше, чем Драко. Да, кодекс его рода так похож с его душой. Ведь он не будет помнить, что именно сделала эта крыса. Он будет помнить только его имя. Всю жизнь.

Малфою пришлось вставать на ноги очень медленно. Его до сих пор шатало и мутило. Но жажда увидеть его лицо, когда в Уизли полетит зелёный пучёк света, что будет струиться из палочки юноши, не давала ему возможности остановиться. Я предупреждал тебя. Пускай и мысленно. Я думал, ты получил хороший урок. Но, видимо, сломанный нос не дал тебе осознать главное правило. Ничего, мне не сложно повторить. У меня был прекрасный учитель.

Идти с каждым шагом было сложно. Мокрые брюки не давали ему потерять сознание, а снег, на который он ступал босыми ногами, лишь подогревало в нём злость. Яркие огни Норы были всё ближе и ближе. И чем медленнее он двигался, тем быстрее он приходил в себя.

Перед дверью в Нору он остановился. Услышал, как там все веселяться, слышал звон столовых приборов, что падали на тарелки. Слышал смех. Шутки. Как же прекрасно веселится, когда ты даже не знаешь о том, что происходит на другом конце Лондона. Ох, как же вам повезло. Я бы тоже так хотел. Но один из вас лишил меня этого.

Он толкнул дверь несмело, понимая, что она будет закрыта. Но, на его удивление, она отворилась. И шум веселья стих. Столько взглядов к себе он не привлекал со времен, когда врезал Уизли в нос в Большом Зале. Ну, что, где ты, мой лучший подарок на Рождество? Смерть пришла на порог и ждёт тебя.

— Малфой? — услышал он голос Поттера, вглядываясь в каждые глаза присутствующих в Норе. Какие же вы жалкие, когда боитесь меня. Я же ведь не за вами пришёл. А только за одним. Наверное, я слишком странно выгляжу? Ну, уж простите. Скажите спасибо своему сыночку.