Все прелести Технократии

– Установить, – Донкат поскреб затылок, рассеянно отхлебнул из чашки и сделал задумчивую затяжку.

Участок стены, на который транслировалось изображение связи, стал дымчатым. Из него начал доноситься какой-то шум. Стена наполнилась красками, появилось изображение. Оно стало четче, объемнее. И, наконец, сформировалось лицо девушки.

– Доброе утро, любимая, – улыбнулся Степа.

– Доброе утро, – улыбнулась в ответ девушка. – Как ты узнал время?

– У меня с тобой всегда утро, и всегда доброе, – Степа обнаружил, что все еще сидит на кухне, и пошел к ком-центру. Улыбающееся лицо Селены следовало за ним по комнатам. В гостиной оно превратилось в большую голову, висящую в воздухе. Степа непонятливо свел брови.

– Я тебя тоже очень люблю, – лицо Селены стало мечтательным. Степа умилился. Эти ее мгновенные смены настроения восхищали его с момента первой встречи. Еще там, на борту гала-люкса. – Извини, что долго молчала, не было связи.

Она заметила удивленное лицо Степы.

– Что с тобой?

– Да непривычно как-то с отдельно взятой головой разговаривать, – поделился своими наблюдениями тот.

– А-а, – рассмеялась Селена. Словно раскатились серебряные колокольчики. – Это ты, любимый, отвык с ручными ком-фонами разговаривать. Что с руки транслируется, то и видишь.

– Да я, собственно, и не привыкал, – пожал плечами Донкат. – А с чего это ты перешла на ручной ком-фон?

– Другого не предлагается, – судя по движению головы, Селена пожала плечами. – Мы же сейчас в Авангардах контра-слоев Ориона. Чем федеральная гала-связь сюда достает, тем и пользуемся.

– Ух ты, – восхитился-удивился Степа. – Миры Авангардов контра-слоев? Край рукава? Зачем вы туда забрались? Из обитаемой галактики сбежать намылились?

Голова Селены завертелась, как будто она осматривалась по сторонам.

– Да ты понимаешь, – она чуть понизила голос. – Ты давно воду в вино не превращал?

Донкат впал в задумчивость. Его странные, «магические», способности, которые он вынес из загадочной аномалии на Бойджере, «Белого места», как его называли, не проявлялись уже несколько месяцев. Как же они тогда с Селеной перепугались, когда «ведьма» Селена смогла лечить людей вне зоны аномалии, а сам Степа смог силой воли изменять физические свойства веществ. Вино превращал в воду, дерево – в камень. Одну из дверей комнаты пришлось даже заменить после того, как раздухарившийся Степа бодро прищурился, захотев обратить свои новые способности во что-то полезное. Была дверь пластиковая – стала армитоновая, плохо ли? Армитоновая, может, и неплохо, а вот бумажная… хм, да вот. Но продолжался этот цирк недолго. Одиннадцать дней, если точнее. Пока «Белое место» Бойджера вкупе с остальными четырьмя, разбросанными по галактике, демонстрировало необычную активность. Но как только взметывающиеся клубы призрачного тумана перестали воздевать к небу свои руки-протуберанцы, странные способности ушли, как не было. Селена опять могла лечить царапины лишь в пределах бойджа-аномалий, а Степе и вовсе пришлось расстаться с мечтами о карьере философского камня. Хорошо хоть они, поглощенные своим почти медовым почти месяцем, не стали громогласно объявлять о случившемся. А то привязались бы разные … исследователи, потом не отплюешься.

И вот теперь Селена опять вернулась к этой теме. Что-то случилось?

– Что-то случилось? – Степа вынырнул из своих мыслей.

– И да, и нет, – поджала губы Селена. Она еще раз осмотрелась. – Короче, слушай сюда….

Глава 4

Лучи двух солнц, пробивающиеся сквозь щели ветхого перекрытия гаража, казалось, задались целью свести его с ума. Множество солнечных крестиков рассыпались по всему гаражу, бликуя на гладких поверхностях, и унося желания и чувства Барока куда-то далеко-далеко. Эта сверкающая мозаика что-то ему напоминала. Что-то древнее. Давнее. Что-то такое, от чего его сердце начинало биться сильнее, быстрее. Доведенный по исступления этими воспоминаниями Барок перерыл все уголки своего невеликого багажа воспоминаний, но так ничего и не нашел. Ничего. Так откуда же берется это сладкое, странное чувство? К которому отчетливо примешивается боль. Боль потери? Утраты? Поражения? Горя?

Барок в очередной раз замотал головой, отгоняя наваждение. Нет, так дело не пойдет. Медитировать – это не сейчас. Сегодня у него и без того очень важное и нужное дело. Он собрался его сделать, и он его сделает. Стиснув зубы и упрямо наклонив голову. И никакие воспоминания ему не помешают. Все, работаем. Он посмотрел на конструкцию странной, прихотливой формы, замершую посреди гаража.

Слово «бот» на данный момент для него означало всего лишь «средство передвижения». Какие движения и в какой последовательности совершать, чтобы бот начал движение, Барок знал. Вытащил из завоеванной памяти Рудольфа. Но что он должен делать, он не понимал категорически.