Все приключения Элли и Тотошки. Волшебник Изумрудного города. Урфин Джюс и его деревянные солдаты. Семь подземных королей

— Да, невежество! — смело заявил Бориль. — Глаза наших предков привыкли к сумраку Пещеры, наши глаза привыкнут к яркому свету верхнего мира. И у меня есть доказательство. Гражданин Веньено, прошу вас выйти сюда!

Вперед вышел человек средних лет в одежде пахаря.

— Вот этот гражданин, — продолжал доктор Бориль, — уже две недели живет наверху. Днем он скрывается в темной палатке, а по ночам выходит, и когда наступает утренняя заря, он все дольше и дольше остается наверху. В этом состоит придуманный мною опыт. Ну, и как же дела, друг Веньено?

— Да как, привыкаю помаленьку, — смущенно ответил Веньено. — Вчера чуть не до солнышка оставался на вольном свету… и ничего!

Гром аплодисментов был наградой смелому пахарю, а посрамленный Робиль скрылся в толпе.

Еще один важный вопрос разрешился на митинге. В Пещере были богатые залежи металлов, а верхний мир такими богатствами не располагал. Как тут быть?

Слово взял один из рудокопов.

— Эх, ребята, о чем говорить? Неужели для себя не поработаем? Ведь это не то, что при королях спину гнуть… — На оратора со всех сторон зашикали, и он прикусил язык, спохватившись, что сболтнул лишнее. — Я хочу сказать, что мы согласны работать поочередно. Два-то месяца в году можно в шахте покопаться, зато слаще будет отдых наверху!

— Верно! Правильно! И мы будем работать по очереди! — закричали литейщики.

Так народ сам решил все важные вопросы, и Пещера начала пустеть. Бывшие работники и земледельцы стремились к ясному солнцу, к голубому небу, к вольному воздуху и благословляли события, которые принесли им освобождение от мрачного существования в подземных пропастях земли. Перевоспитанные, не видавшие в жизни тягот, правда, не совсем понимали радости других, но и им наверху нравилось больше, чем внизу.

Возвращение

Конечно, Элли и Фред не стали ждать, когда закончится перевоспитание всех спящих и совершится всеобщее переселение. Пора было возвращаться домой, к семьям, которые их оплакивали.

Перед отъездом Элли решила повидаться с королевой полевых мышей Раминой: девочка соскучилась по доброй маленькой фее. Но сначала Элли попросила брата покрепче привязать Тотошку к дереву.

На этот раз свисточек подействовал безотказно: в траве зашуршали тоненькие лапки, и перед Элли появилась Рамина в золотой короне на голове; ее сопровождали фрейлины.

Тотошка залаял и завозился на привязи, а Фред Каннинг смотрел во все глаза: мальчишка знал, что это чудо, которое он видит, — одно из последних чудес странного мира, куда забросила его судьба.

Мышь заговорила смешным тоненьким голосом:

— Вы звали меня, дорогая сестра?

— Да, ваше величество! Я очень соскучилась по вас и хотела повидаться перед тем, как покину Волшебную страну.

— Очень признательна за память, — сказала королева, — тем более что это наше последнее свидание.

— Я больше не вернусь сюда?

— Наш род одарен предчувствием будущего, и это предчувствие говорит мне, что вас ждет долгая и светлая жизнь в родной стране. Но ваших друзей вы уже не увидите никогда.

Элли заплакала:

— Я так буду скучать по ним.

— Человеческая память милосердна, — сказала Рамина. — Сначала вам будет грустно и горько, а потом на помощь придет забвение. Прошлое покроется туманной дымкой, и вы будете вспоминать его, как смутный сон, как милую старую сказку.

Девочка спросила:

— Должна я сказать Страшиле, Дровосеку и Льву, что покидаю их навсегда?

— Нет, — ответила фея. — Они такие добрые и мягкосердечные создания, что не стоит их огорчать. Оставьте им надежду. Надежда — великая утешительница в печали…

Быть может, мудрая мышь сказала бы Элли еще много хороших слов, но в этот момент Тотошка сорвался с привязи, и Рамина со свитой исчезла.

Фред долго стоял в изумлении.

— Знаешь, сестра, — молвил он, — из всех невозможных чудес этого невозможного мира, то, которое я видел сейчас, по-моему, самое невозможное… И ты меня прости, — смущенно добавил он, — за то, что я над тобой немножко подсмеивался…

Элли отказалась совершить новое путешествие в Изумрудный город, сказав, что она уже не раз любовалась его чудесами, а Фред побывал и знает, что это такое.

— Отсюда, из Голубой страны, ближе добираться до Долины чудесного винограда, — говорила девочка. — Туда нас проводят Жевуны, помогут Фреду построить новый сухопутный корабль, и мы как-нибудь пересечем пустыню.

— Я плавал на яхтах и умею управлять парусом, — вторил сестре Фред.

При одном из таких разговоров присутствовал Ружеро, ставший большим другом детей. Узнав о планах Элли, старик нахмурился.

— То, что вы затеваете, — совершенно ненужное и даже опасное дело, — сказал он. — Великая пустыня редко выпускает тех, кто ей попадается, и это большая удача, что моряк Чарли дважды сумел пересечь ее. Но полагаться на искусство Фреда (ведь он только мальчик!) было бы безумием, и мы, ваши друзья, не отпустим вас на гибель.

— Но как же мы вернемся домой? — спросила Элли.

— У меня есть для этого средство, — хитро улыбнулся Ружеро, поглаживая длинную седую бороду. — Назначьте день, и все будет готово.