Все приключения мушкетеров

– Хорошо, моя красавица, хорошо, – говорил он, – успокойтесь же, ради Бога, или я вам нарисую еще лилию на прекрасных щеках ваших.

– Подлый! Низкий! – кричала миледи.

Но Д’Артаньян, обороняясь, все направлялся к двери.

Чтобы защититься от миледи, д’Артаньян прятался за мебель, которую она опрокидывала; услышав шум, Кетти отворила дверь. Д’Артаньян, постоянно маневрировавший так, чтобы приблизиться к этой двери, был уже в трех шагах от нее. Он бросился вдруг из комнаты миледи в комнату ее служанки и с быстротой молнии затворил за собою дверь, уперся в нее всею своею тяжестью, между тем как Кетти запирала ее на задвижку.

Тогда миледи старалась опрокинуть перегородку своей комнаты с силою, невероятною для женщины; когда же она убедилась, что это невозможно, то начала колоть кинжалом в дверь, и несколько ударов пробили ее насквозь.

Каждый удар сопровождался ужасными проклятиями.

– Скорее, скорее, Кетти, – сказал вполголоса д’Артаньян, когда дверь была заперта, – выведи меня из дому, а то если мы дадим ей время опомниться, она велит лакеям убить меня.

– Но вы не можете выйти в таком виде, – сказала Кетти. – Вы совсем голы.

– Это правда, – сказал д’Артаньян, только теперь заметивший свой костюм, – это правда, одень меня, как можешь, но только поскорее. Ты понимаешь, что дело идет о жизни и смерти.

Кетти очень понимала, в чем дело; она быстро закутала его в цветное платье; надела на него широкий головной убор и мантилью; дала ему туфли, которые он надел на голые ноги и повела его по лестнице. Эго было вовремя; миледи позвонила уже и подняла на ноги весь дом.

Привратник отпер дверь на улицу в ту самую минуту, когда полунагая миледи кричала из окна:

– Не отпирайте!

VIII. Как Атос экипировался без всякого труда

Д’Артаньян убежал, между тем как миледи все еще угрожала ему бессильным жестом. Когда она потеряла его из виду, то упала без чувств в своей комнате. Д’Артаньян был так расстроен, что пробежал половину Парижа, не думая о том, что будет с Кетти и остановился только у дверей Атоса.

Крик нескольких патрулей, пустившихся догонять его и восклицания прохожих, которые, несмотря на раннюю пору, шли уже по своим делам, заставляли его еще больше спешить.

Он прошел через двор, поднялся во второй этаж и начал стучать изо всех сил в дверь Атоса.

Гримо с заспанными глазами отпер ему дверь.

Д’Артаньян с такою силой ворвался в комнату, что чуть не сбил его с ног.

Несмотря на свою молчаливость, Гримо на этот раз заговорил.

– Эй! – сказал он, – что вам надо, скверная женщина? Что вам угодно, сударыня?

Д’Артаньян снял головной убор и вынул руки из-под мантильи; при виде усов и обнаженной шпаги, Гримо узнал, что это мужчина и, думая, что он разбойник, закричал:

– Помогите! помогите!

– Молчи, негодяй! – сказал пришедший. – Я д’Артаньян, разве ты не узнал меня? Где твой барин?

– Вы господин д’Артаньян? Не может быть! – сказал Гримо.

– Гримо, – сказал Атос, выходя в халате из своей комнаты, – вы, кажется, позволяете себе говорить.

– Да, сударь, но…

– Молчите!

Гримо замолчал и только указал пальцем на д’Артаньяна.

Атос узнал своего товарища и при всей своей флегме он покатился со смеху при виде этого маскарадного наряда: головной убор на боку, юбки, спускавшиеся на башмаки, засученные рукава и усы, закрученные от волнения.

– Не смейтесь, друг мой, – сказал д’Артаньян, – ради Бога, не смейтесь; уверяю вас, что нечему смеяться.

Он сказал эти слова так торжественно и с таким неподдельным ужасом, что Атос тотчас же взял его за руки и сказал:

– Не ранены ли вы, друг мой? Вы так бледны!

– Нет, но со мной случилось ужасное происшествие. Вы одни, Атос?

– Кто же может быть у меня в это время?

– Хорошо, – сказал д’Артаньян и бросился в комнату Атоса.

– Ну, говорите же, – сказал Атос, запирая дверь на задвижку, чтобы никто не помешал им. – Разве умер король? Или вы убили кардинала? Вы совершенно расстроены: говорите же скорее, я, право, умираю от беспокойства.

– Атос, – сказал д’Артаньян, снимая женское платье и оставаясь в одной рубашке, – приготовьтесь услышать невероятную историю.

– Прежде наденьте этот халат, – сказал мушкетер своему другу.

Д’Артаньян, надевая халат, попал не в тот рукав, до того он был расстроен.

– Ну? – сказал Атос.

– Слушайте! – отвечал д’Артаньян, наклоняясь к уху Атоса и понижая голос, – миледи заклеймена цветком лилии на плече.

– О! – вскричал мушкетер, как будто пораженный пулею в сердце.

– Скажите, – продолжал д’Артаньян, – уверены ли вы, что та умерла?

– Та? – сказал Атос так тихо, что д’Артаньян едва мог расслышать.

– Да, та, о которой вы говорили мне однажды в Амьене.

Атос издал стон и опустил голову на руки.

– Эта, – продолжал д’Артаньян, – женщина 26 или 28 лет.

– Блондинка? – спросил Атос.

– Да.

– Глаза светло-голубые, со странным блеском, ресницы и брови черные.

– Да.

– Высокого роста, хорошо сложена? У нее недостает одного глазного зуба, с левой стороны?

– Да.

– Знак лилии небольшой рыжего цвета и как будто терт слоем отрубей, который к нему прикладывают?

– Да.

– Но вы говорите, что она англичанка?