Все приключения Шерлока Холмса

«У меня камень с души свалился, когда я увидела, как он отъезжает от дома. Мой сын сейчас в отпуске, но я не стала посвящать его во все эти неприятности, потому что сестру он боготворит, а нрав у него весьма крутой. Закрыв дверь за постояльцами, я испытала невероятное облегчение. Увы! Не прошло и часа, как у входной двери раздался звонок, и мне доложили, что мистер Дреббер вернулся. Он был чрезвычайно возбужден и совершенно очевидно пьян. Безо всякого разрешения он вломился в комнату, где сидели мы с дочерью, и буркнул мне что-то невразумительное насчет опоздания на поезд. Потом подошел к Алисе и, ничуть не смущаясь моим присутствием, предложил ей уехать с ним. «Вы уже не ребенок, – сказал он, – и никакой закон не может вам запретить это сделать». Денег, мол, у него более чем достаточно, так что «не обращайте внимания на свою старуху (это он обо мне) и поедемте прямо сейчас, будете жить, как принцесса». Бедная Алиса так испугалась, что сжалась в комок и отпрянула от него, но он схватил ее за руку и потащил к двери. Я закричала, и в этот момент в комнату вошел мой сын Артур. Что происходило дальше, не знаю – слышала лишь злобную ругань и невнятный шум драки. Я так испугалась, что боялась поднять голову. Когда же все-таки решилась взглянуть, то увидела, что Артур, смеясь, стоит в дверях с палкой в руке. «Думаю, этот храбрец нас больше не потревожит, – сказал он. – Но присмотрю-ка я за ним на всякий случай». С этими словами Артур взял шляпу и вышел на улицу. А на следующее утро мы услышали о загадочной смерти мистера Дреббера».

Все это мадам Шарпентье рассказывала, постоянно всхлипывая и вздыхая. Временами голос ее звучал так тихо, что я едва разбирал слова. Тем не менее я все застенографировал, чтобы исключить возможность каких бы то ни было недоразумений в будущем.

– Весьма волнующее повествование, – зевая, заметил Шерлок Холмс. – Что было потом?

– Когда мадам Шарпентье замолчала, – продолжил Грегсон, – я понял, что все дело свелось теперь к одному обстоятельству. Пронзив ее взглядом, который, как я имел возможность убедиться, безотказно действует на женщин, я спросил, в котором часу ее сын вернулся домой. Она ответила, что не знает.

«Не знаете?»

«Нет; у него свой ключ».

«Но это было после того, как вы легли спать?»

«Да».

«А когда вы легли?»

«Около одиннадцати».

«Значит, ваш сын отсутствовал по меньшей мере два часа?»

«Да».

«А может, четыре или пять?»

«Может».

«Что он делал все это время?»

«Не знаю», – ответила она, побледнев так, что даже губы стали белыми.

Разумеется, остальное было делом техники. Выяснив, где находится младший лейтенант Шарпентье, я взял с собой двух полисменов и арестовал его. Когда я положил руку ему на плечо и предупредил, чтобы он безо всякого шума следовал за нами, Шарпентье нагло заявил: «Держу пари, вы арестуете меня по подозрению в убийстве этого мерзавца Дреббера». Поскольку мы ничего ему об убийстве не сообщали, такая догадливость выглядела весьма подозрительно.

– Весьма, – подтвердил Холмс.

– Палка, которую, по словам его матери, он прихватил, отправляясь вслед за Дреббером, по-прежнему находилась при нем. Это была здоровенная дубина.

– Ну и какова же ваша версия?

– Моя версия такова: он следовал за Дреббером до Брикстон-роуд. Там между ними произошла новая стычка, в ходе которой Дреббер получил удар дубиной, предположительно в подложечную ямку. От этого-то удара, не оставившего внешних следов на теле, и наступила смерть. В такую промозглую погоду на улице не было ни души, так что Шарпентье спокойно затащил тело жертвы в пустой дом. Что же касается свечи и крови, а также надписи на стене и кольца, то все это могло быть подстроено специально, чтобы ввести полицию в заблуждение.

– Отличная работа! – бодро похвалил Холмс. – Грегсон, вы делаете большие успехи. Не сомневаюсь, мы еще услышим о вас.

– Льщу себя надеждой, что сработал недурно, – гордо согласился сыщик. – Молодой человек пожелал сделать заявление, согласно которому он шел за Дреббером некоторое время, пока тот не заметил его и не сел в кеб, чтобы избавиться от преследования. По дороге домой подозреваемый якобы встретил старого флотского приятеля и долго гулял с ним. На вопрос, где живет его приятель, Шарпентье не смог дать удовлетворительного ответа. По моим соображениям, общая картина преступления складывается на удивление полно. Но что доставляет мне особое удовольствие, так это мысль о том, что Лестрейд до сих пор идет по ложному следу. Не думаю, чтобы на этом пути ему улыбнулась удача. Ба, да вот и он сам!

Это действительно был Лестрейд; за разговором мы не услышали его шагов на лестнице, поэтому его появление в комнате было неожиданным. От самонадеянности и щегольства, обычно отличавших его манеру одеваться и вести себя, не осталось и следа. Лицо Лестрейда выражало растерянность и недоумение, а платье было измято и перепачкано грязью. Видимо, он пришел посоветоваться о чем-то с Шерлоком Холмсом, но, увидев своего коллегу, был раздосадован и смешался. Стоя посреди комнаты и нервно теребя в руках шляпу, Лестрейд явно не знал, что делать.