Все приливы судьбы

Я тоже любил короля Одрика, – продолжает Феррик, только гораздо тише. – Но он был плохим правителем, и мы должны перестать притворяться, будто это не так. Что если он не изменит своего мнения, и ты не сможешь его убедить? Как еще ты поможешь Визидии? Ты просто подвергнешь это королевство еще большей опасности.

Я пытаюсь сопротивляться, но его слова достигают цели. Хотя я любила отца до глубины души, я не могу отрицать, что он знал всю правду. Он мог бы прекратить всю эту ложь, но предпочел молчаливое бездействие. В ночь моего дня рождения Бастиан дал ему шанс помочь Визидии, но отец проигнорировал его, а когда я попросила рассказать мне, что происходит, солгал мне в лицо.

Феррик прав: даже если я верну отца, нет никакой гарантии, что все пойдет так, как я задумала. Даже если бы я не провалила свое испытание, даже если бы я заявила о своем титуле наследницы той ночью, – отец лгал мне слишком долго. Он не знал другого способа управлять королевством.

Визидия заслуживает лучшего правителя, чем он. Или я.

Это жестокая судьба, но она твоя. И то, как ты решишь ею распорядиться, навсегда определит будущее Визидии. Помни это.

– Возможно, в нашем королевстве не все идет гладко, но ты совершаешь правильный поступок, позволяя людям следовать этому курсу, – говорит Феррик. – Посмотри, как процветает Керост. И все благодаря тому, что ты отправила туда магов с Валуки, которые помогли местным жителям отстроить дома и научили их защищаться от природных катаклизмов. Сейчас они живут лучше, чем когда-либо, и все это только благодаря тому, что ты сделала магию доступной для всех.

– Подумай о Зудо, – вмешивается Бастиан с горячей убежденностью в голосе. – Наконец-то мой народ снова стал частью королевства. Ты освободила их от Кавена и прислала солдат, чтобы помочь им восстановиться. Валука тоже находилась в опасности, но закон, позволяющий использовать множественную магию, стал для них настоящим благословением.

– А что насчет Курманы? – напоминаю я, потому что Феррик и Бастиан видят только половину картины. – На каждый хороший поступок, который я совершила, найдется миллион моих же ошибок. Люди хотят моей смерти.

Этими словами я надеялась поколебать уверенность Феррика, но он лишь качает головой.

– Элиас был один, и ему хотелось власти. Он почувствовал переменчивые настроения Визидии и решил ими воспользоваться. Для него ты была оправданием, а не причиной. Если бы ему не представилась возможность пойти против тебя, он бы наверняка придумал что-то еще, лишь бы утолить свою жажду власти. В этом нет твоей вины. Если уж на то пошло, ты помогла людям Курманы, пролив свет на проблемы, которые существуют на их острове. Новые законы, которые ты создашь, только помогут защитить их от опасности.

Даже несмотря на то, что мы не всегда сходимся во мнениях, я понимаю, почему именно Феррик стал моим личным советником. Даже в такие трудные моменты, как сейчас, он способен проявлять завидную рациональность. Это одновременно восхищает и раздражает.

Почувствовав прилив адреналина, я стискиваю зубы, прикусывая внутреннюю сторону щеки. Не знаю, что вызвало такую бурю эмоций, но я чувствую совершенно все. Растерянность. Боль. Разочарование. Вину.

В глубине души я знаю, что Феррик говорит правду. Я знаю, что должна к нему прислушаться. Но чем больше он говорит – тем больше я отдаляюсь от отца.

Я вздрагиваю, когда теплые пальцы Феррика сжимают мою ладонь.

– Я тоже потерял родителя, – мягко говорит он, но его слова – это еще один нож, пронзающий мое сердце. – Каждый из нас перенес утрату. Я знаю, что это больно. Никакая физическая боль не сможет сравниться с тем, что я чувствовал после смерти матери. Мне очень жаль, что я не могу исцелить твою скорбь, Амора. Я бы, не раздумывая, забрал твою боль, но никто не может подарить тебе это облегчение. Мне очень, очень жаль. И все же, у тебя есть мы с Бастианом. Мы всегда тебя поддержим.

Это мой предел. Все эмоции, бушующие внутри меня, рвутся наружу, и я больше не могу их сдерживать.

По моим щекам текут горячие слезы, а моя грудь сотрясается от отчаянных, тяжелых вздохов. Я сползаю на пол, и Феррик торопливо подхватывает меня в свои объятия. Я не слышу слов, которые он произносит, но чувствую движение его губ и теплое дыхание на своих волосах.

– Я не готова, – шепчу я ему в плечо, снова и снова, как молитву. – Я еще не готова попрощаться.

Я не знаю, что отвечает Феррик, потому что все, что я слышу, – это мои собственные рыдания. Все, что я вижу, – это окровавленное тело отца. Его призрак тянется ко мне, и моя рука сама собой тянется ему навстречу.

– Он хотел бы этого, – голос Феррика прорывается сквозь дымку, застилающую мое зрение, и я вздрагиваю. Рука, которую я протягиваю к отцу, наливается свинцом и начинает медленно опускаться вниз. – Он хотел бы, чтобы ты жила той жизнью, которую заслуживаешь.