Все привидения просыпаются в Петербурге

Суббота, пятнадцатое июля. Люся приехала в центр города и вышла на станции метро Гостиный двор. Для прогулки она надела сегодня белое хлопковое платье с цветочным принтом синие колокольчики, у которого была юбка-солнце красиво развевающаяся на ветру, жидкой подводкой она нарисовала себе на веках стрелочки, ресницы накрасила тушью, губы украсила помадой цвета пыльной розы, а духи выбрала цветочные с лёгкой ноткой ванили. На ноги она обула лёгкие босоножки белого цвета с тонкими ремешками на лодыжках; из аксессуаров на ней были только серебряная цепочка с подвеской в виде четырёхлистного клевера, а в качестве серёжек она выбрала гвоздики с синим фианитами, что подчёркивали красоту её голубых глаз. У неё с собой была белая кожаная сумка, как маленький сундучок на круглом ремешке. И вот она довольная собой вышла из подземного перехода прям к красной башне с часами, на которых стрелки пробили 13:50. Солнце беспощадно палило, а у Гостиного двора приезжий шаман не щадил жителей и гостей города ударами по бубну и песнями на непонятном языке. На удивление, с каждым ударом молоточка по бубну тёмные тучи всё больше накрывали город своей густой синевой, а пожилая женщина, что стояла рядом с шаманом и слушала его музыку, начала выполнять телом какие-то бесноватые движения. Вдруг Люся услышала мужские испуганные крики, женщины начали седеть и падать в обморок. И только она неподвижно стояла и наблюдала за происходящим.

— Девочка! Тебе нельзя здесь находиться! — сказала пожилая женщина, что танцевала возле шамана, а её слова сопровождали раскаты грома.

— Кто Вам это сказал?

— Тучи! Я тоже сейчас спрячусь в укромное место. Пойдём со мной?

— Я, пожалуй, останусь.

— Тебе что, не жалко намочить белые босоножки?

— Так я их и так испорчу. Смысл куда-то бежать?

Тут в небе ярко сверкнула молния и раздался сильный гром, на автомобилях, стоящих на Думской улице, сработали сигнализации, закрапал дождь. Люся расставила небу свои руки, подняла лицо и закрыла глаза. Только она стала получать удовольствие от тёплых капель дождя, как какой-то мужчина на другой стороне Невского проспекта во всё горло завопил:

— Привидения! Привидения! Откуда их столько? — и с грохотом сбросился с крыши.

Паники не было, люди просто пробегали мимо тела мужчины, а позже из него вышел и сам призрак. Он огляделся вокруг, посмотрел на своё разбитое об асфальт тело, а потом стал снова смотреть в сторону красной башни, возле которой увидел Люсю. Он понял, что она его видит и устремился к ней. Люся стала пятиться назад, но призрак только ускорялся. Тогда Люся попыталась бежать по Думской улице, свернула на канал Грибоедова, но призрак уже ждал её у Грифонов на Банковском мосту.

— Куда бежишь, красавица? Я же не злой! Чего прятаться? — словно запыхавшись от бега, новый призрак кричал сквозь проливной дождь. Сам он ещё при жизни был одет в клетчатую рубашку и светлые брюки, обут в коричневые сандалии. Видимо и волосы его были светлые, но под проливным дождём было непонятно, какого они цвета.

— Я Вас боюсь. Зачем Вы сбросились с крыши? Вам что, жить надоело? — промокшая Люся пыталась докричаться до призрака.

— А я не должен тебя бояться, что ты меня видишь? Может быть ты сейчас вызовешь священников и они меня изгонять начнут?

— У них на это не каждый решается. Поэтому можете не беспокоиться.

— Погоди-ка… — призрак подошёл ближе к девушке. — Так ты крестик не носишь?

— Не ношу.

— Значит наш человек! Жалко только то, что раньше тебя не встретил.

— На сколько раньше? Вам на вид сорок-пятьдесят лет.

— Так плохо выгляжу? Да? О-о-о-от меня помотала судьбинушка моя проклятая. Мне ж всего тридцать пять лет! Да и дети у меня есть, ой, были, правда они с мамой живут.

— И чего же вы ушли от них?

— Жена заколупала своими походами в церковь, весь мозг мне проела пожертвованиями. Детей заставляла на службу ходить. А там как ни глянешь, кто приходит, каждый раз думаешь: "Уж лучше бы те помогали бедным верующим, чем они в богатые архитектурные здания последние гроши носили. Да и любовь к Богу тем самым выражали бы, если бы помогали делать ремонт в их домах, чтобы людям хотя бы было где жить! А то стены, крыша есть, а то, что они все в дырках — никого не волнует. Зато церквей чем больше, тем лучше! Так мы выражаем свою любовь к нему, а на тех, кого он якобы создал, болт забивают. Кто ж тогда останется его любить, если таким образом помрут все?

— Ну не все. Вот Вы бы лучше взяли себя в руки, да помогли бы детям!

— Да куда я им уже помогу… Сам недавно узнал, что они от матери сбежали, да с крыши прыгнули. — рассказал призрак, а тем временем дождь капал уже всё меньше.

— А зовут их как?

— Ленка, да Егорка. А что? Знали их?

— Не то, чтобы раньше знала… Я теперь знаю их.

— Как это?

— Приходите ко мне домой, я Вам покажу. — рискнула Люся пригласить домой незнакомого ей призрака.

— Кстати, меня Кирилл зовут, если что. Ну или звали, как там правильно теперь говорить. — призрак протянул ей руку.

— Люся. — ответила она и дождь закончился.

* * *