Все продается

У меня определенно были способности к бегу. Даже в одиннадцать лет мне нравились кроссы. Я охотно бегал милю за милей по вересковым пустошам родного Йоркшира. Мои друзья никак не могли понять такого увлечения. С годами я возмужал, мышцы на ногах окрепли, и у меня появилась скорость, необходимая хорошему бегуну на средние дистанции. В Кембридже я всерьез занялся легкой атлетикой и уже в первый год был включен в университетскую команду.

Но бегать по-настоящему меня научил только Фрэнк. Бегать не только ногами, но и головой. Настойчивости и трудолюбия у меня хватало, а Фрэнк знал, в какое русло их следует направить. Мы долго и напряженно работали над техникой. Во время тренировок на скорость он заставлял меня выкладываться на все сто процентов даже тогда, когда ноги подсказывали мне, что лучше остановиться на девяноста. Фрэнк научил меня рационально использовать не только физическую, но и психическую энергию.

И все получалось. Успех приходил медленно, после тяжких трудов, но каждый сезон я бежал немного быстрее, чем предыдущий. Через год после окончания Кембриджа я впервые выступил за команду Великобритании. В следующем сезоне мне не хватило чуть-чуть, чтобы попасть в олимпийскую сборную. Через шесть лет, немного улучшив скорость и выносливость, я пробился-таки на Олимпийские игры.

В том году Фрэнк и я прилагали все силы, чтобы добиться пика моей спортивной формы. Руководство банка относилось к моим тренировкам с пониманием, и на рабочем месте я появлялся лишь изредка.

Забеги прошли хорошо. Мне удалось пробежать их так, что я, не выкладываясь до конца, пробился в финал.

В день финального забега я испытывал небывалый подъем. Я был в отличной форме и полон решимости победить. В финал попали четыре бегуна, у которых личные рекорды были лучше моего, но я был настроен только на победу. Мой план был прост. С первых метров дистанции я разовью высокую скорость и поведу бег. Два-три финалиста обладали более быстрым финишем. Мне нужно было заметно оторваться от них до последней стометровки.

Я придерживался своего плана, но первые шестьсот метров большинство финалистов и не думали отставать от меня. Стоило мне сделать рывок, как соперники тут же подтягивались, и я снова чувствовал за спиной их дыхание. За двести метров до финиша я немного увеличил шаг и начал медленно отрываться от основной группы финалистов. Сто пятьдесят метров я был на пять ярдов впереди всех сильнейших бегунов мира. Тысячи зрителей, собравшихся на олимпийском стадионе, подбадривали меня – я был уверен, что только меня. Это были лучшие пятнадцать секунд моей жизни.

Потом, когда до финиша оставалось всего пятьдесят метров, мимо меня проплыли две зеленые майки – за победу боролись кениец и ирландец. Я приказывал своим ногам передвигаться быстрее, удлинить шаг, но они не желали повиноваться. На самом деле зрители подбадривали не меня, а двух спортсменов, бежавших на один-два ярда впереди. Мне казалось, что я не приближаюсь к финишной ленточке, а медленно отдаляюсь от нее.

К финишу я пришел третьим и получил бронзовую медаль.

Первые месяцы после Олимпийских игр я купался в лучах славы. Меня поздравляли пресса и телевидение, коллеги по работе, все, с кем мне приходилось встречаться по делам банка, даже совсем незнакомые люди на улице. Несмотря на всю эйфорию, я не мог утаить от себя один простой факт. Я проиграл. В этот забег я вложил всего себя, год моей жизни был целиком отдан полутораминутному финалу. И все же я проиграл.

Мой результат был намного выше личного рекорда. В следующем сезоне, возобновив тренировки, я не смог даже приблизиться к нему. Это действовало угнетающе. Я все больше и больше убеждался, что мне никогда не удастся не только показать лучшее время, но даже повторить его.

А между тем в жизни было много прекрасного. Друзья, например. Я хотел найти увлекательную работу. Мне нужно было попробовать свои силы в чем-то другом.

И я бросил легкую атлетику.

Я сказал о своем решении Фрэнку. Я был уверен, что он выйдет из себя. Но Фрэнк принял мое решение на удивление благожелательно. В сущности, он поддержал меня.

– Я знал многих парней, жертвовавших всем ради легкой атлетики, – сказал он. – Посмотри мир и выбери себе дело по душе.

Думаю, он понимал не хуже меня, что я достиг предела своих возможностей. Он не хотел, чтобы я тратил годы жизни на несбыточную мечту о золотой олимпийской медали.

Итак, я бросил спорт. Я стал смотреть на мир вокруг, собираясь победить в чем-то другом. Например, занявшись ценными бумагами.

Я устремился к пруду, пулей пролетев мимо пожилой пары, бежавшей трусцой со скоростью пешехода. За мной, не обращая внимания на умоляющие крики хозяина, увязался коричневый сеттер. Несколько метров он прыгал рядом, а потом его внимание привлек терьер, который лаял на притаившуюся в ветках дерева белку. Сеттер одним прыжком перемахнул через обнявшуюся парочку; устроившиеся под деревом влюбленные даже не заметили собаку.