Все против всех

Во-первых, безусловно, столыпинская реформа резко ослабила социальное напряжение на селе. К 1911 году в районах, где реформа проводилась наиболее активно (к ним, кстати, относились практически все крестьянские территории Урала), имели место не только экономические успехи, но даже ... электрификация и строительство домов культуры. (А мы-то все повторяли: "Лампочка Ильича!").

А во-вторых (и это, на мой взгляд, главное), в работе "Лев Толстой, как зеркало русской революции" Ленин откровенно признал, что явное меньшинство крестьян даже в 1905 году склонно было браться за оружие. Большая часть, по Ленину, плакала, молилась и посылала "ходателей" - совсем в духе Толстого. Стоит выделить здесь слова "посылала ходателей", ибо здесь гвоздь проблемы, на которую Ленин не обратил внимания (а может быть, и сознательно опустил ее).

Дело в том, что сей факт, трактуемый Лениным (и его последователями) как традиционная крестьянская отсталость, на самом деле говорит о совершенно обратном. Крестьянство в начале века, не проявив желания устраивать вселенскую пугачевщину, выказало при этом тягу к политической деятельности - сперва через крестьянские союзы, а затем - через непосредственную поддержку тех или иных фракций Государственной Думы. И практическую сметку при этом русские мужики выказали отменную: они прекрасно разобрались в том, кто в Думе болтается, извините, как дерьмо в проруби, на кого нет смысла тратить время, а кого можно и нужно поддерживать. Именно крестьянскими голосами во всех составах Думы поддерживались кадеты (до событий первой мировой войны) и в особенности трудовики, легальное политическое крыло эсеровской партии.

Безумно интересное занятие - читать письма, в которых крестьяне давали наказы своим депутатам: даже сегодня полезно прислушаться к ним профессиональным политикам. В общем, сколько бы марксисты ни говорили о том, что "крестьянство консервативно и даже реакционно, оно стремится повернуть вспять колесо истории"

(это я "Манифест Коммунистической партии" цитирую), факты русской истории свидетельствуют о другом.

В начале 1918 года, приняв с восторгом Декрет о земле (еще бы, с 1905 года именно этот проект проталкивался в Думе трудовиками), крестьяне тем не менее не попались на удочку, прекрасно вычислили подлинных адресантов (авторов декрета) - левых эсеров (по сути, авторство текста принадлежит в основном М.Спиридоновой).

И на выборах в Учредительное собрание дружно провалили большевиков, отдав голоса своей "родной", народнической партии социалистам-революционерам. Тем самым сорвали большевикам весь спектакль. Эти выборы нужны были Ленину, чтобы легитимизировать свою, взятую переворотом власть. И пришлось коммунистам разогнать Учредительное собрание - со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Уже из этого факта ясно, что отношения у большевиков с крестьянством должны были сложиться, мягко говоря, непростые. Не случайно с рубежа 1917 и 1918 годов у Ленина звучат в статьях следующие отдающие металлом нотки: "Большинство и громадное большинство земледельцев - мелкие товарные производители", "мелкие буржуи имеют запас деньжонок в несколько тысяч", "мелкий буржуа, хранящий тыщонки, - враг", "многомиллионный слой мелких собственников крепко держит деньги, прячет их от государства и ни в какой социализм и коммунизм не верит". И наконец - гром грянул: "Не видят мелкобуржуазной стихии как главного врага социализма у нас" (выделено мной - Д.С.).

Вот так, слово сказано. "Рим высказался". Главные враги, оказывается, мужички. А их, между прочим, восемьдесят пять процентов населения (!). То есть, по сути, вся страна...

Но кроме того, Ленин пишет (еще в начале октября 1917 года, то есть до переворота) следующее: "Хлебная монополия, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность является в руках пролетарского государства, в руках полновластных Советов самым могучим средством учета и контроля... Это средство контроля и принуждения к труду посильнее гильотины... Нам надо сломить не только какое бы то ни было сопротивление, нам надо заставить работать в новых организационных, государственных рамках. И мы имеем средство для этого - хлебная монополия, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность".

Все ясно? Или еще требуется доказывать, что именно "дедушка Ленин" крестный папа тоталитаризма?

И тут вот в чем загвоздка. Крестьянам только что дали землю (по Декрету о земле). Иначе нельзя - и дня у власти в крестьянской стране не продержишься. Как же тогда осуществлять хлебную монополию? Да очень просто. Программа-минимум:

отбирать у крестьян весь урожай. Программа-максимум: начать постепенно отбирать у крестьян всю землю. Третьего не дано.

И эти программы большевики, как минимум, с весны 1918 года начинают реализовывать. Для грядущей земельной экспроприации создаются так называемые комитеты бедноты. Тут самое время спросить: а откуда беднота? Ведь не только столыпинская реформа, но и раздел земли по упомянутому Декрету уже позади.

Выходит, и при большевиках тоже - беднота?