Все против всех

Семья эта — типичный образец служилой интеллигенции Урала. Среди предков — выходцы из самых разных сословий: купцы, священники, чиновники, военные (и нижние чины, и офицеры), земские деятели, даже потомки бежавших от Петра бояр-раскольников. Судьба — типичная для пореформенной эпохи. Глава семьи, Николай С. — для справки, сын писаря, — дослужился до действительного статского советника, получил «Анну» на шею ( и с ней личное дворянство), пробыл поочередно попечителем учебного округа — точно, как его современник Илья Николаевич Ульянов, городским головой, мировым судьей, председателем земства и еще, и еще, и еще… Работал так, что и умер на рабочем месте. Женат был на дочери екатеринбурского протоиерея. Потомки ее братьев покоятся ныне в ограде Иоанно-Предтеченской церкви. Воспитал восемь детей — пять сыновей и три дочери.

Показалось мало, взял еще приемную дочку. Дочери все пошли «в народ» сельскими учительницами. Ни одна не вышла замуж. Только Серафима С. дожила до преклонных лет, учительствуя в селе Борневка под Шадринском. Остальные дочери — Елизавета и Вера С. — умерли от чахотки, не дожив до тридцати лет, в революцию.

Старший сын, Виктор С., военный, сделал карьеру в рядах лейб-гвардии Уланского полка в столице, входил в личную охрану императрицы. Младший, Сергей С., — адвокат, умер рано, тоже в революцию. Оба они не успели создать семью. Виктор в 1923 году заболел пневмонией и умер. Средний брат, Алексей С., стал промышленным деятелем, организовал товарищество по импорту сельскохозяйственной техники.

Принимал активное участие в политической жизни провинции, как говорят, в рядах октябристов, и… сошел с ума на митинге в дни Февральской революции. В больнице он скончался. Об еще одном брате, Михаиле С., удалось узнать только, что он был председателем банка. У двух последних братьев были семьи, но нити к ним теряются.

Зато обстоятельно удалось проследить биографию еще одного брата Николая С., человека с весьма колоритной судьбой. Выпускник Казанского университета по двум факультетам: медицина и химия; учился, кстати, в те же годы, что и Ленин. Правый эсер. (Колоритная палитра партий в одной семье, правда? И никаких распрей на эту тему — на семейных фотографиях все вместе, дружно, с домочадцами и собакой.)

Женат он был на купчихе. Имел двух сыновей и двух дочерей. Одна пошла по стопам отца, стала врачом и умерла от туберкулеза в молодом возрасте, другая стала актрисой и прожила бурную, долгую и интересную жизнь.

В 1918 году семья застала многократную смену властей. А 1 июля 1919 года старший сын, тоже Николай, нарушил веселье семейного торжества криком: «Мама! Красные в Перми!» За этим последовала мобилизация в армию Колчака отца и старшего сына.

Отца тогда мобилизовали в качестве начальника госпиталя, а сына юнкером.

И Николай-младший — ему было восемнадцать лет — прощался с семьей, плакал, слушая звуки «Вечернего звона», и говорил: «Не пришивайте погоны слишком крепко, мама…» От него долго не будет писем, а потом внезапно одно, из далекого Николаевска-Уссурийского: «Мама, я жив. Еду повидать виды Востока». И снова его следы теряются, на сей раз на двадцать пять лет. Пока возвращавшиеся после Второй мировой войны из Китая эмигранты с КВЖД не сообщат: Николай С. в 1929 году был жив, здоров, женат, имел дочь, жил в Шанхае и потом, когда войска китайской Красной Армии приблизились к городу, отплыл в Австралию, где его следы потерялись окончательно.

А что с отцом, Николаем-старшим? Он предусмотрительно взял с собой в кошмарное отступление осенью и зимой 1919–1920 годов всю семью. И правильно сделал — в августе 1919 года их городок был взят кавбригадой Г. Томина, причем бой шел на улицах. На некоторое время семья задержалась в Омске, где четырехлетняя младшенькая (будущая актриса) дочка собственноручно преподнесла букет цветов Колчаку.

Потом — самое страшное. Отступление по Транссибу зимой. Крушение поезда. Отец пропадает без вести. И, представьте, догоняет ушедший состав — обмороженный, ободранный, но догоняет. Чуть-чуть не погибает под колесами состава все та же отчаянная младшенькая. Она устроила качели… между вагонами.

Наконец — замкнувшееся под Красноярском кольцо окружения. Тиф, уложивший в лазарет всю семью. Кроме младшей дочери — воистину ее хранило провидение: в эти дни она отморозила ноги, но удалось спасти девочку. Штабеля трупов на улицах сибирского города Ачинска (там красные расстреляли в полном составе целую дивизию чехов).