Все псы попадают в рай (СИ)

Когда парень в подвешенном состоянии улегся в свою кровать, даже не почистив зубы и не приняв душ, его голова была похожа на пчелиный улей, в котором крутились разные при разные мысли. Только теперь парень в полной мере осознает, в какой глубокой яме он оказался. Теперь у него нет цели, нет мечты и нет шанса выбраться в свет, потому что билет в лице Национального Брюэрского университета потерян навечно, а ничего другого в голову не приходит. Кевин ведь годами жил, мечтая только об этом университете. Конечно, через год он, может быть, поступит в другой университет, поменьше, но это будет уже не то. Теперь он должен выживать, потому что он всё ещё не отказался от цели обеспечивать бабушку всем необходимым.

В новостной ленте его телефона опять какой-то миллионер купил и подарил своему отпрыску какой-то остров, который точно стоит дороже, чем вся прошедшая, нынешняя и будущая жизнь Кевина, вместе взятые. Почему таким достается всё, а таким, как Кевин, ничего? Парень ничего не имеет против тех, что честно трудился, чтобы заработать эти миллионы (он сам таким планировал стать, что уж таить), но разве такие детки, у которых золотая ложка в их белых зубах, чего-то сами стоят? Вот сами, без всех этих родительских денег? Конечно же нет!

Когда бабушка узнала, что парень не поступил в Национальный Брюэрский университет, она конечно расстроилась, но поспешила улыбнуться, потому что её внуку сейчас нужна поддержка, как никогда. Поздно вечером, когда Кевин засиделся за своим старым ноутбуком, на котором уже пол клавиатуры не работает, он пошёл на кухню, чтобы выпить стакан воды. Ему сейчас нужны деньги, но он всё никак не может найти достойную подработку. То там мало платят, то там босс козел (да, по голосу в телефоне это можно понять!), то график уж слишком напряженный, Кевину же ещё о бабушке заботиться нужно, да и с Линой хорошо бы видеться. Он прошёл у двери в тесную спальню бабушки и услышал её всхлип. Старая женщина держала фотографию своего мужа, который умер много лет назад и плакала, потому что не может поддержать своего внука, как нужно.

— Вот бы ты был рядом, — дрожащим голосом проговорила она.

Женщина была убеждена, что Кевину сейчас нужна крепкая мужская поддержка, а не старая беспомощная женщина с больным сердцем и всё с той же толченой картошкой и котлетами в дешевом подливе. Она это знала, сердцем чувствовала. Её сердце слабое и больное, но оно всё ещё может разбирать чувства, которые рождаются внутри, там, под грудной клеткой.

Кевин закрыл рот рукой, чтобы сдержать всхлип и быстро юркнул в свою комнату, беспомощно падая на пол. Он не ревел, он всё-таки мужчина и должен быть сильным для своей бабушки. Но просто как-то тяжело на душе, как-то сложно дышится, просто нет ни одной мысли в голове. В голове только плач его бабушки.

Потом всё стало ещё хуже, Лина стала пропадать со своими богатыми студенческими дружками, с которыми она не знакомила Кевина. Какой смысл, говорила небрежно она, затягиваясь сигаретой, которые она стала курить после поступления. Какой в этом смысл, повторяла она, у тебя с ними всё-равно не будет общих тем для разговора. Кевина это задело, он лгать не будет. Но не слова девушки, нет, что вы, он уже давно привык, что он находится в том слое общества, где ниже только грязь. Его задело то, что это говорила его девушка, которая, на самом то деле, недалеко ушла от парня по социальной лестнице. Ступенью выше, не больше. Но потом девушка крепко взяла руку парня и улыбнулась, отчего всё плохие мысли ушли. Но, а потом не было уже никакой улыбки. В один день она заявила, что им будет лучше порознь. У неё много дел в университете, Кевину ведь это не понять, он сам-то не учится, а она свою карьеру строит, свою жизнь плетет из тонких шелковых нитей.

— Я недавно утопила свой телефон, — сказала она, когда уже собиралась заканчивать разговор, — мне друг подарил новый, я также сменила номер телефона. На старый больше не звони.

Она развернулась на своих каблуках и ушла, ставя точку в их отношениях. Она нарастила волосы и немного похудела, отметил Кевин, когда смотрел на уходящую спину девушки в, вероятно, дорогом пальто.

Кевин хотел, очень хотел крикнуть что-то такое же обидное ей в спину, он хотел оставить последнее слово за собой, потому что все знают, что хорошо смеется тот, кто смеется последним. Вот только слова никак не подбирались в голове. Оскорблять девушку нет смысла, она лишь посмеется над жалкими попытками парня самоутвердиться за счет грубых слов.