Все пути твои святы

И это правда была. Золотая, даже алмазная правда. Черная была гигантской планетой, очищать ее можно было до конца времен, даже если тысячу таких групп прислать. К тому же Виктору дали пожизненную за Тритона. Хотели, чтобы он Тритончика сдал, а вот хрен вам, пришельцы. Заморочили мозги целому миру, твари безносые. И Бунт киберов они сами устроили, чтобы лишить всех роботов.

Впрочем, не важно, это была его личная боль, а сейчас они должны были бежать, использовать свой редкий шанс и улететь к чертям подальше. И забыть навсегда про ужас и унижение, когда тебе в спину тычут лазерным дулом, а ты должен через болота переть и на каждой кочке смерти ждать. Не было никаких перспектив впереди, тропы не кончались и Страусы не имели жалости. Каждый день мог стать последним, как для Гуни. А профессор свою рацию перенастроил и ловил разговоры других групп.

Там уже десятка два человек в целом погибло. Двое под «качелями», троих вышка всосала, одного монстр в туннеле укусил, остальные от голода и потери жидкости в теле. Виктора в его двадцать два года такая перспектива не устраивала. Он только подобрал особые слова для Мэри, только полюбил жизнь, как она есть, только выражаясь образно, свою особую тропу нащупал…

А тут банальщина – динамит Страус не дал, или тварь укусла ядовитая, или пропустил комбинезон лиловый туман и все, – выбросят игиги твое тело в болото и даже памятника не поставят. Нет уж, увольте, на такое он не подписывался. Лучше уж бежать и в дороге концы отбросить, чем медленно убивать себя, вдыхая агрессивную среду этого мира.

– А магнит где взял? – сверкнул глазами Философ. И была в его словах толика зависти и уважения к особым талантам Виктора.

– Где, где? На жопе у Страуса открутил. Попросил его визоры выключить, пока буду гадить, а этот чурбан и повелся. Три дня все-таки диарея была. Вырубил камеру и ждет так почтительно, пока я вы… ну в общем, схожу по большому. Ну я и воспользовался моментом, открутил пару деталей, отверткой твоей, между прочим. Две бесполезные были, пустышки какие-то, гайками набитые, а одна с магнитом внутри оказалась. Так что готовьте свои браслетики, сейчас я их обезврежу и бежим.

Они собрались в кружок, тесно так сошлись, что даже чужим потом пахнуло и дыхание было слышно. Все склонились над заветным магнитиком, который условились называть «сигаретой» и стали руки протягивать. Виктор уже достал магнит и собирался каждому даровать долгожданную свободу, как случилось нечто из ряда вон. Взвыл сиреной Страус Бориса Натановича, который мирно дремал с западной стороны озера. Взвыл и замигал на башне красными индикаторами.

А потом вдруг со скрежетом расправил свои манипуляторы и встал по стойке «смирно», как солдат на смотре. Местное солнце напекло ему что ли? Ну нет, не только этот гад встрепенулся. Отозвались протяжным воем другие Страусы и стало их слышно и даже видно, как они идут по просеке, проложенной арестантами.

– Что-то случилось, – скривился Стефан, – прячь магнит, операцию перенесем на завтра.

– А может успеем, они еще нас не видят, мы тенью в лес метнемся, а без браслетов не найдут ведь, фашисты…

– Сам ты фашист! – обиделся Макс. Как-то его серость отпустила, и вроде распрямился, дышать стал ровнее, только глаз дергался. – Убирай магнит, засекут.

Ну, куда уж студенту, что и пороха не нюхал, с опытным звездолетчиком спорить? Виктор побурчал, но магнит в робу за пазуху положил. Можно и завтра конечно. Только они от точки Б на десять миль удалятся. Вот и топать потом лишние часы! Он бы рванул, прямо сейчас, на глазах у Страусов, все равно они туго соображают. У них в программе Витькины побеги не заложены и логика у них как у машин все-таки, а не как у русских студентов-телефизиков. Да и знал по своему Тритончику, что как машину не учи, она все равно отстает на шаг от человеческого разума. Но все уже разошлись и он пошел к озеру, строиться в линейку, чтобы ждать Страусов и паек. Ну хоть пожру как человек, – подумал Виктор и сплюнул желчь, от которой во рту было отвратительно горько.

Глава 3

Линейка заключенных представляла собой неровный ряд грязных, изможденных людей. Усталые и хмурые, они ждали еды и отдыха. Звезда уже закатилась, хотя оранжевый свет все еще резал глаза, тени выросли до размеров вышек и скакали по застывшим джунглям. Далеко, наверное за озером, с невероятным отчаянием кричала птица. Никто никогда не видел этих птиц, но Виктору не хотелось думать, что это не птица, а другая тварь, слишком уж голос был жуткий и плотоядный.

Облизывая пересохшие губы, он стал первым в линейке, так как уже два дня был назначен «ким сир» – командиром роты. Назначил его Страус и всем объявил свое решение. Почему-то Виктору показалось, что высокоразвитый кибер копался у него в голове и именно там нашел, что у землян обязательно должны быть командиры, старосты или, на крайний случай, звеньевые. Впрочем, кто его знает.