Все ради тебя (СИ)

Андрей кивает, а Натан слегка щурится.

— Ты знал, что она выходит за него.

— Может, разденешься?

— Не передергивай! — отрезает старый друг, сверля его взглядом, — Ты знал!

— Очевидно, что да.

— Это месть?

— Прости?

— Давай только без игр! Скажи прямо! Это месть?! Так ты хочешь мне отомстить за то, что случилось много лет назад?!

Это немного неожиданно, если честно, и ставит в серьезный тупик. Андрей выгибает брови, совершенно не понимая, что его старый друг несет, а потом аккуратно спрашивает.

— Ты что пил? Натан, это несерьезно и…

— Я не пил, блядь! Только что мои дети пришли и сказали, что она — твоя дочь!

— И что с того?! При чем тут месть?! О чем ты вообще говоришь?!

В прихожей под тусклой лампой эти двоя стоят друг напротив друга и молчат. Конечно, им обоим известно многое, что могло бы толкнуть одного на путь мести, но выбрал ли он его? Теперь Натан видит, что нет.

Смирился? Это на него, однако, тоже не похоже…

— Почему ты ее не остановил? Позволил выйти за моего сына и…

— Ты знаешь Лизу достаточно хорошо, чтобы понимать: ее невозможно остановить, если она что-то решила.

— Ты пытался?

— Я не был в восторге от идеи, что она свяжется с кем-то из вашего общества. Ты прекрасно понимаешь почему.

— Он — мой сын!

— И он разбил ей сердце, Натан, а потом больше года не давал развода! Скажи мне, я разве был неправ?! По итогу?!

Натан поджимает губы. За поведение своего младшего отпрыска ему правда стыдно, но сколько бы он ни пытался убедить Адама…все зря.

— Он на ней как будто помешался, Андрей. Я пытался, но… Адам ее правда любит.

Андрей не знает, как на это реагировать. Когда его дочь заявилась вся в слезах и истерике, а потом он был вынужден наблюдать, как ее увозят насильно…ему было сложно понять. Да, он хотел уничтожить этого блядского Салманова, разбить ему морду, только вот…что-то мешало. И нет, это не старая дружба, а что-то иное.

Любовь? Согласитесь, это ведь едва ли любовь? Помешательство. Так точнее, только вот ни один помешанный не останется рядом со своей поблекшей игрушкой, да и не будет терпеть многое…а он терпел. Еще до того, как Лиза все узнала — терпел.

Тогда что им двигало? Этот вопрос мучает его до сих пор. Всегда есть причина, и он, познавший две стороны Луны, точно знает, что это так.

— Она знает? — вдруг тихо спрашивает Натан, и Андрей слегка мотает головой, чтобы вернуться в реальность.

— О чем именно?

— Ты же понял…Пожалуйста, прекрати прикидываться дурачком. У меня был охуительно долгий вечер сегодня…

И это правда.

— Нет. Она не знает.

— Ты так ей и не рассказал?

— Паша знает кое-что, но она…Лиза мне, во-первых, не поверит никогда. А во-вторых, посчитает эту историю попыткой отбелить свое имя.

— И? Ты не хочешь его отбелить?

— Больше всего на свете я этого хочу, Натан, давай ты тоже не будешь прикидываться дурачком. Она — моя малышка…

— Тогда почему ты не рассказал?

— Я же уже ответил: она не поверит, а посчитает это попыткой найти оправдания, что оттолкнет ее еще больше.

Снова молчание, которое длится недолго и нарушается тихим смешком Натана.

— Знаешь? Характер у нее…

— Знаю.

— Что знает Паша?

— Почти все, кроме главного.

Натан поднимает на старого друга глаза и тихо шепчет.

— Пожалуйста, не говори ему о главном.

Андрей видит то, чего не видит никто и никогда — страх; Натан не может себе его позволить, но сейчас…здесь…рядом с ним? Кажется, что все иначе. Потому что…

— Ты можешь не переживать за свою тайну, старый друг. Я никогда ее не раскрою.

И они оба знают, что это так…но перед уходом Натан тормозит в дверях и шепчет еще глуше.

— Они — мои дети, Андрей.

— Я знаю.

— Оба они — мои сыновья. Ничего не имеет значения, кроме этого.

— Спи спокойно, Натан. Я никому не расскажу эту тайну.

Тот кивает, хочет уже окончательно покинуть квартиру, но на этот раз его тормозит сам Андрей.

Слова летят прямо в широкую спину.

— Знаешь, по долгу своего опыта, я часто вижу, когда что-то не так.

Натан напрягается, но не поворачивается, лишь сильнее сжимает косяк двери.

— К чему ты это говоришь?

— Потому что я видел твоих сыновей, и тебе есть о чем задуматься, только думаешь ты не об этом.

Резкий разворот головы, глаза в глаза. После чего Андрей кивает.

— Тебе нужно переживать не за того сына, Натан. Потому что в другом я видел тот же блеск глаз, как и много лет назад…

— Ты ошибся.

— Ты прекрасно знаешь, что я не ошибаюсь. Не будь как твой отец, не закрывай глаза. Помоги своему ребенку. Обоим своим детям — это еще один, бесплатный совет по старой дружбе.

— Не быть как мой отец?

— Звучит проще, чем кажется, да?

Андрей закрывает дверь своей квартиры, а потом возвращается на кухню, где поджигает новую сигарету и берет стакан. Сейчас выпить нужно ему. Призраки прошлого придут, и он вспомнит о делах былого, что привели его к краху — это непременно. Но больше всего он хочет утопить другое чувство — страх и беспокойство за своего лучшего друга, чьи дети попали в сложную ситуацию. Оба его ребенка.

Только не будь, как твой сухой папаша, Натан…пожалуйста, не будь им. Ты же помнишь, к чему приводит тишина. Ты помнишь, как ломают цепи и ограничения…

«Брошенная»