Все радости — завтра

Турхан порозовела и удивленно сказала:

— Ашур, ты стал говорить, как персидский поэт?! Гамаля передернуло: он подумал, что Турхан начинает вести себя как девчонка. Она явно жеманилась! Он одернул себя — что за глупая ревность? Льстивое приветствие Ашура попало в цель еще до того, как он, Гамаль, вымолвил хоть слово! Только тут он понял, что имел в виду Ашур, заранее предупреждая его сегодня относительно ревности.

Турхан не заметила перемены в настроении своего младшего фаворита.

— Давайте сядем, — пригласила она, — пока не появился гость и его женщины.

Она выглядела прекрасно в серебряной джеллабе с глубоким V-образным вырезом и широкими рукавами, украшенными маленькими черными жемчужинами и розовыми сапфирами. Рыжие волосы собраны в две косички по бокам головы, а оставшиеся волосы волной падали на спину, усыпанные алмазной пылью. В изящных ушках висели огромные розовые сапфиры, оправленные в серебро.

— С моим братом будут его женщины? — удивленно спросил Гамаль.

— Несправедливо, если я лишу его их общества, в то время как вы будете со мной, мой ягненок, — ответила Турхан.

— А ты видела их? Турхан рассмеялась:

— От тебя ничего не утаишь, Гамаль! Конечно, я следила за ними через щелку в их комнате. Они милы, и сегодня вечером, если вы будете вести себя хорошо, мои дорогие, мы можем подсмотреть, как ничего не подозревающий Кедар занимается с ними любовью. Говорят, он такой опытный любовник! Так что вы сможете у него кое-чему научиться, чтобы больше нравиться мне, — искушала она их.

Найл похолодел.

— Так в гостевой есть щелка? — спросил он. Турхан с улыбкой кивнула:

— Конечно. Моя бабушка Хурем говорила, что такая вещь незаменима, если желаешь узнать о госте больше, чем он хочет показать.

Внезапно мажордом принцессы возвестил:

— Принцесса, господин Кедар! Турхан весело смотрела на прибывших сквозь густые ресницы.

— Приветствую тебя в моем доме, Кедар ибн Омар, садись, и мы начнем трапезу.

— Для меня честь получить твое приглашение, о благородная принцесса! Я буду счастлив, если сумею помочь тебе, — ответил Кедар и нетерпеливо махнул рукой Скай и Талите, приглашая их занять места рядом с ним.

Скай сразу увидела Найла, и ее сердце тревожно заколотилось: он выглядел не лучшим образом. Она быстро опустила глаза, чтобы никто не заметил в них гнева, вспыхнувшего при виде того, как по-хозяйски ласкает Найла принцесса.

— Если бы я не была уверена, Кедар, что ты сможешь помочь мне, ты не оказался бы в моем доме, — твердо заявила Турхан. — Твой брат сказал, что ты знаешь торговые пути на побережье, как никто в Фесе. А ему можно доверять.

Кедар ощутил бессильный гнев, услышав ее дерзость. Чтобы женщина посмела говорить так с ним! Это бесило его. Будь она турецкой принцессой или кем еще, но, если бы он получил ее на одну ночь в свое полное распоряжение, он бы уж сумел укротить ее и заставить молить о пощаде. Вместо этого приходилось льстить. Но Гамаль и Турхан успели заметить вспышку гнева в его глазах.

— Я рад, о благороднейшая, что мой младший брат так дорог тебе. Ведь я сам поднял его до такого положения.

Турхан ласково улыбнулась, но в ее глазах было такое торжество, что Кедар только заскрипел зубами. Видя, что ее хозяин в ярости, Талита наклонилась, взяла стоящую на столе чашку и поднесла ее к губам Кедара.

— Выпей, мой господин, — сказала она и очень тихо добавила:

— Не вздумай оскорблять принцессу, господин. Крепись, господин, прошу тебя!

Кедар повернулся к Талите и одобрительно кивнул. Он выпил чашку одним долгим глотком.

— Ты мудра, Талита, — тихо произнес он, — и твоя мудрость равна твоей красоте. — Он окинул ее взором, и его ярость улетучилась. Она была действительно прекрасна сегодня, в самом роскошном наряде, услаждающем его взор: прозрачный бледно-золотой шелк, шаровары у щиколоток отделаны топазами, которые гармонировали с большими топазами, вделанными в широкий набедренный пояс, атласное болеро, блузка с длинными рукавами, с открытой грудью, и прозрачные шаровары. В волосы вплетены золотые цепочки с топазами, образуя нечто вроде шапочки на ее коротко стриженных волосах. Она была такой, какой и должна быть женщина, с головы до ног, и Кедар мог гордиться ею — она делала ему честь.

Принесли жареную ногу ягненка, за ней последовал рис, артишоки в оливковом масле и уксусе, мясо газели в винном соусе, пирог с голубями и арахис, зажаренный с луком. Потом было еще блюдо с шашлыком из мяса козленка, зеленым перцем и луком. К нему подали йогурт и оливки в бело-голубых фесских чашках.

— Прости мне непритязательность этой трапезы, — сказала принцесса.