Все радости — завтра

Она была удивлена. Когда умер Найл, она решила, что никогда больше не сможет перенести мужского прикосновения. Только не после Кедара с его извращениями! И все же вот рядом Адам — ее лучший и преданный друг. Но это не вся правда, говорило сердце. Она всегда его по-своему любила, но теперь это чувство изменилось, выросло… «Я не отдам свою свободу, — решила она про себя, — не отдам!»

Адам все еще улыбался, и она ткнула его в грудь кулачком:

— Осел, я останусь сама себе госпожой! Никогда больше я не буду принадлежать кому-либо, кроме себя! Перестань смеяться, Адам! Как я ненавижу эту твою самоуверенность!

Он засмеялся еще громче, и его смех нравился ей.

— Рано или поздно ты выйдешь за меня, моя девочка. Просто тебе нужно время. Я уверен, очень скоро ты разумом признаешь то, что уже сегодня поняла сердцем. Видит Бог, если дело касалось тебя, я всегда был самым терпеливым из мужчин.

— А! — огрызнулась она. — Сколько раз, Адам де Мариско, ты отказывал мне? Насколько я помню, дважды, и когда теперь я неожиданно отказываю тебе, ты говоришь, что потерпишь. Клянусь, что больше не выйду замуж! Лучше я научусь использовать мужчин так же, как они используют женщин. Посмотрим на твое знаменитое терпение, когда ты увидишь меня флиртующей с другим мужчиной, Адам!

Он гневно ощерился:

— Выкинь это из головы, девчонка, и, когда к тебе вернется рассудок, ты увидишь, что я терпелив, как всегда.

О! Видит Господь, он нарочно ее злит, обращается с ней будто с ребенком, а не с женщиной, прошедшей страшные испытания. Скай сделала глубокий вдох, чтобы приготовиться к новой атаке, но Адам предупредил ее, воскликнув:

— Смотри, Аршамбо!

Не в силах сопротивляться любопытству, Скай выглянула в окно кареты. На холме над рекой Шер стоял небольшой красивый замок с крутыми красными черепичными крышами, четырьмя угловыми башенками и узкими окнами. Вдоль реки тянулись виноградники Аршамбо, виднелись необъятные луга и леса. Стоял прекрасный летний день. В безоблачном небе ярко сияло солнце. Река мирно несла воды вдоль зеленых виноградников и полей, где зрела пшеница. Леса полностью оделись зеленой листвой. По лугам бродили стада коров и овец. Да, это было самое чудесное зрелище, которое Скай видела за последние годы. Она не могла поверить, что на земле может быть столь мирный пейзаж.

Карета с натугой покатила вверх по холму, к замку, и остановилась перед крыльцом, ступени которого вели к двери из потемневшего дуба. Как только карета замерла, ливрейный лакей распахнул дверь и на крыльцо высыпала челядь, за которой показалась красивая женщина в платье из пурпурной тафты. Низкий вырез был расшит серебряным и хрустальным бисером. Прическа была такой же, как у Скай, — волосы расчесаны на пробор, убраны назад, собраны в шиньон и украшены жемчужинами.

— Адам!

— Maman! — Он выпрыгнул из кареты и сжал ее в своих медвежьих объятиях так, что она даже вскрикнула от боли. Тогда он начал целовать ее в щеки.

— Отпусти меня, дурачок! — упрекнула она его, смеясь. — Ты испортишь мне прическу, и что тогда обо мне подумают?

— То же самое, что и я, — что ты самая прекрасная, самая замечательная мать на свете! — И он опустил ее на землю.

Взгляд Габриэлы де Савиль смягчился, в нем появилась та нежность, которую матери всегда питают к первенцам.

— Ну, где же она, сын? Где тот образец, о котором ты мне писал?

У Скай покраснели щеки, когда она услышала слова матери Адама. Но она и представить не могла, как была прелестна, когда выходила из кареты, опершись ручкой на лапищу Адама. На ней было простое зеленое дорожное шелковое платье с неглубоким вырезом и широкими ниспадающими рукавами. На шее — простое жемчужное ожерелье, а в ушах — сережки. Выглядела она веселой и довольной.

— Maman, позволь представить тебе Скай, то есть леди Бурк, более известную как Скай О'Малли. Скай, это моя мать, графиня де Шер.

— Зовите меня Габи, дорогая, — обаятельно улыбаясь, попросила мать Адама, — а я буду звать вас Скай. Вы действительно до последнего волоска так хороши, как описывал Адам. Добро пожаловать в Аршамбо! Надеюсь, ваше пребывание здесь будет продолжительным.

Скай смигнула непрошеные слезы.

— Мадам… Габи… Вы так добры, пригласив меня… я так благодарна вам за гостеприимство…

Габи де Савиль по-матерински обняла ее:

— Ну, моя дорогая, вы теперь в безопасности. В Аршамбо вам ничто не грозит. Адам немного написал мне о вашем мужестве и о том, как вы освободили вашего бедного мужа. Мне так жаль, что он скончался!

Скай поклонилась в знак благодарности.

— Идемте, — пригласила графиня, — не будем стоять на пороге. Вся семья собралась, чтобы встретить вас.