Все радости — завтра

Огромные глаза Велвет увлажнились, и она засеменила к отцу, ухватилась за его ногу. Сердито глядя на мать, отчетливо произнесла:

— Папа любит!

Адам расхохотался и подхватил дочурку на руки, чтобы поцеловать, но, увидев предупреждающий взгляд Скай, сказал вместо этого:

— Мама тоже тебя любит, Велвет. Но ты должна ее слушаться.

Недовольная таким поворотом событий, Велвет заковыляла к няньке, которая увела ее из зала.

— Она хитра, как лиса, — сказала Скай. — Надо серьезно заняться ее воспитанием. Неужели Господь не мог дать нам дитя поспокойней и потише?

Он рассмеялся:

— Она же наша дочь, милая. Скай улыбнулась в ответ:

— Ну, когда она станет постарше и вокруг нее начнут толпиться мужчины, посмотрим, что будет с твоим благодушием.

— Это еще когда будет, — беспечно заметил Адам, — ей только год!

— Время летит очень быстро, Адам. Эвану уже восемнадцать, а я не заметила, как прошли эти годы.

— Мадам, вы меня огорчаете, — ответил он. — Пока мы не слишком состарились, не отправиться ли нам в постель, хотя некоторые авторитеты в этой области говорят, что для этого люди никогда не бывают достаточно старыми. А что можете сказать по этому поводу вы, мадам, исходя из мудрости своего почтенного возраста?

— Что же, монсеньор, давайте отправимся в кровать, и я постараюсь детально объяснить вам свою точку зрения, — пообещала Скай, бросая ему соблазняющий взгляд.

Эти моменты, когда они могли уединиться в своей спальне, она любила больше всего. В изготовленной по его рисунку огромной дубовой кровати с изголовьем двухметровой высоты, затянутым льном, и льняными занавесями, вышитыми зеленым бархатом, они могли валяться нагими часами, лаская и любя друг друга медленно, пока не выгорал камин и не оставались только тлеющие угли, заставляя их укрываться двойным покрывалом.

С каждым разом их любовь становилась все слаще, особенно после рождения Велвет. Скай наслаждалась, лежа вытянувшись под Адамом, глубоко вдавливающим ее в перину. Ее сводили с ума его плотные бедра, касающиеся ее ног, ласковое щекотание его мохнатой груди, прижимавшейся к ее мягким грудям, ощущение твердости его органа, стремящегося проникнуть в нее. Иногда ей было недостаточно его любви, и тогда она снова бесстыдно будила его долгими поцелуями, скользя по всему его сонному телу. Несколько раз Адам просыпался, обнаруживая, что она возбудила его во сне и теперь сидит на нем верхом. Он начинал ласкать ее груди, пока они не ощеривались соблазнительно сосками. И все же, как ни ненасытна была их страсть, в ней было какое-то умиротворение, словно они оба понимали, что то, что происходит между ними, будет отныне вечно.

Наконец Карл IX умер, и его брат Анжу, который в прошлом году стал королем Польши, покинул свою новую державу под покровом ночи, чтобы бежать в любимую Францию. Однако он успел остановиться в Вене и Венеции, чтобы его там должным образом приветствовали, прежде чем въехать в пределы страны, где его ожидала взволнованная мать. Елизавета Австрийская удалилась от двора, и, так как ее свита теперь уменьшилась, дочери Скай летом вернулись в Бель-Флер. Из Парижа прибыл Эван, а из своего первого плавания возвратился загорелый и выросший Мурроу. Ко всеобщему удивлению, их навестил даже Робби.

Все суетились вокруг Велвет, хотя Скай и просила старших не баловать девочку.

— Она и так несносна, — говорила она с довольной улыбкой.

За эти несколько месяцев Робби стал опытным английским придворным.

— В самом деле, мама, — сказал он Скай, — ты должна отпустить Патрика со мной в Англию осенью. Ему почти шесть, пора учиться при тюдоровском дворе. Хотя королева и отобрала у него земли, он все же остается лордом Бурком.

— Нет! — отрезала Скай. — Пока мы с Адамом персоны нон грата при английском дворе, никто из моих детей, за исключением тебя, при нем не покажется. Безземельный аристократ — это ничто, и, пока королева не вернет земли Бурков Буркам, мне нечего делать ни в Англии, ни у королевы. Да он совсем еще ребенок.

— Вовсе нет! — вспыхнул Патрик, точная копия отца.

Скай взглянула на сына Найла и улыбнулась.

— В свое время, дорогой мой, — пообещала она, — а пока потерпи.

Она обвела взором зал и сказала:

— Я так рада, что вы все собрались здесь. Это счастье, когда я вижу ваши лица.

— Я могу остаться только на месяц, — поторопился заявить Робби. — Я обещал ее величеству присоединиться ко двору в середине лета в Хардвик-Холле. Я дал слово.

— Я вернусь с Робином в Ирландию, — внезапно сказал Эван.

— Что? — пристально посмотрела Скай на сына. — Это несколько неожиданное решение, а, Эван?

— Мы переписываемся с дядей Майклом уже почти год. Он делает все, что можно, но ведь он все-таки священник. Остальные дядья, присоединившиеся к Грэйс О'Малли и враждующие с королевой, не интересуются Баллихинесси. Я поеду домой, мама. Меня зовет моя земля. И я хочу взять с собой Гвинет, мама. Настало время нам пожениться.

— Но ведь ей только пятнадцать! — возразила Скай. Двойняшки отпраздновали день рождения 4 июня.

— Когда ты вышла за моего отца, тебе было пятнадцать, — спокойно ответил Эван.

— И я была слишком молода!