Все радости жизни

Мир не без добрых людей, правильно, и все же ему повезло особенно. Кажется, судьба сводила с ними по известной лишь одной ей прихоти, и каждый, кто больше, кто меньше, в меру своих сил, возможностей и времени, помогал ему тоже случайно, но во всем этом была и какая-то закономерность. Благосклонная судьба подарила ему и Раю с ее подчас неудержимым стремлением первой прийти на помощь — ему ли, соседям по квартире, прохожему на улице. Поначалу он пытался ее сдерживать… Бесполезно — заложено в характере с пеленок. Рая не только жена, она и друг, и советчик.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

1.

Из Москвы Камаев приехал в отличном настроении. Он всегда возвращался из столицы таким — набегается там, настоится в очередях в «Детском мире», покупая подарки для внуков, и будто молодеет. А тут к тому же и доклад прошел хорошо, и совещание было интересным, и одно забавное происшествие, случившееся по пути на работу, немало подзадорило. Пришел он в консультацию веселым и, едва поздоровался, спросил:

— Вы меня видите?

— Видим… — не понимая, в чем дело, ответили адвокаты.

— А могли и не увидеть! Мог я уже и на операционном столе лежать, если не хуже. Один ротозей в люк полез, а ограждение не поставил. Я уже и ногу занес, чтобы ему на плечи свалиться, как слышу: «Туды твою… ослеп, что ли?» Я ногу назад, ему тоже по заслугам воздаю. Он вылезает, от него жаром-наром и перегаром несет, но увидел меня и ласково так: «Товарищ Камаев? Извините, не знал, что вы здесь пойдете». Ну и я растаял от такой вежливости. Поговорили и мирно разошлись, к взаимному удовольствию.

Посмеялись, Александр Максимович с ходу рассказал о московских впечатлениях и новостях — как умолчать об этом? — потом поинтересовался:

— Дело Макаровых изучили, Алла Константиновна?

— Изучила, — вздохнула Агалакова, — и очень хотела поговорить с вами о нем.

— Что, тоже сплошные вопросы?

— Есть, и очень серьезные.

— Ну что же, пока никого нет, давайте все и обсудим.

2.

Процесс Макаровых проходил трудно. Ко времени слушания дела жену погибшего, Алтуфьеву, не выписали из родильного дома. Попытки доставить ее в суд хотя бы на короткое время успехом не увенчались, и два дня судебного заседания пошли прахом. Заново процесс начался через десять дней. Опять пришлось допрашивать подсудимых, свидетелей, проводить очные ставки, оглашать и исследовать необходимые для обоснования приговора документы. На это ушло еще полтора дня.

Народный судья Аркадий Яковлевич Лиховид вел дело спокойно и бесстрастно. Голоса не повышал, признания подсудимых не добивался и от свидетелей не требовал точного повторения показаний, данных на предварительном следствии. Всех выслушивал внимательно, не перебивая, и потому казалось, что он ведет процесс медленно, несколько даже вяло. Камаев привык к его манере рассмотрения дел и угадывал скрытую от постороннего взгляда целеустремленность Лиховида, а по тому, каким пунктам обвинения судья уделял особое внимание, на допросы каких свидетелей тратил больше времени, довольно точно определял и возможный приговор. На этот раз Лиховид ввел в заблуждение и его. К концу судебного следствия оснований для осуждения Макарова за кражу ножа и убийство брата было не больше, чем по делу Белозерова, и Александр Максимович готовился просить об оправдании подсудимого по этим пунктам обвинения за недоказанностью состава преступления. У суда же, как казалось ему, было другое мнение, и Камаев никак не мог понять, на чем оно основано.

К такому же выводу пришла и Агалакова. В последний перед дополнениями перерыв спросила:

— Александр Максимович, вы не думаете заявлять ходатайство о направлении дела на дополнительное расследование?

— Нет, Алла Константиновна, и если его заявит прокурор, буду возражать.

— Почему?

— Не очень давно, вы еще в консультации не работали, в аналогичной ситуации я поддержал такое ходатайство и потом получил нагоняй в президиуме. Не совсем нагоняй, мнения расходились, но мою позицию большинство спорящих нашли неверной. Нет оснований для осуждения, значит, должен быть оправдательный приговор. И правильно: если следствие допустило ошибку, привлекло к ответственности не того человека, пусть оно и ищет настоящего виновника, а необоснованно привлеченный должен быть оправдан. Раньше бывало иногда, что дело отправляли на доследование лишь для того, чтобы его тихонечко прекратить. И адвокаты шли на такой компромисс — все тихо, мирно, и жалобы писать не надо. Теперь такая практика осуждается.

— А дело, о котором вы говорили, как закончилось?

— Белозеровское? Да вот таким же образом: тихо и мирно.

— Так, может, и теперь?..

— Нет, Алла Константиновна, здесь другой случай. Одна статья у Макарова все равно останется.

Прокурор, однако, ходатайства не заявил, суд не проявил инициативы тоже. Будет приговор. Какой?

Государственный обвинитель обвинение поддержал полностью в отношении обоих подсудимых и просил суд приговорить Макарова по совокупности составов преступлений к десяти годам лишения свободы, Макарову — к четырем.