— Замучишься столько красить.
— Ему ученики, наверно, помогали.
— Ты смотри — молодой, а как здорово все вырисовано…
— Вот все-таки таланты были раньше!..
— Не мешайте слушать!.. приперлись тут…
— Милая, а может, пойдем, а?
— …отняла у художника два года. Он пожертвовал дипломом — но через два года картина принесла ему большую золотую медаль Академии, а затем — золотую медаль Парижской выставки и полтора миллиона долларов на аукционе Сотби. Заметьте — сейчас она оценивается до тридцати миллионов! (На лицах примолкших зрителей отражается высокое качество работы.)
Центром композиции являются обнаженные атлетические фигуры мужчины и женщины. Немного расставив крепкие ноги, прочно, устойчиво сомкнувшись плечами, поддерживая друг друга среди рушащегося мира, они вздымают в руках серп и молот. Тела их устремлены вперед, они мечтают и стремятся прорваться туда, где можно спасти свою жизнь. Рабочие и сельскохозяйственные инструменты в руках символизируют их принадлежность к простому, трудящемуся народу. Развитые мышцы говорят о тяжести непосильного труда. Красота тел вызывает у зрителя сострадание к цветущей и обреченной жизни.
Правее вы видите мать, пытающуюся закрыть руками своих детей. Взор ее с ужасом устремлен вверх, прекрасное лицо побледнело. Обратите внимание на то, что один из ее малолетних детей принадлежит в африканской расе, другой — к азиатской, третий — к европейской. Это характерно для прогрессивных классов той эпохи, Москва была пестрым интернациональным городом. Отсутствие рядом с ней мужа в ночное время заставляет предположить, что она придерживалась свободных взглядов и получала помощь от городских властей на воспитание детей.
С другой стороны — худощавый мужчина в кожаной куртке пытается выскочить из автомобиля. Крышу автомобиля пробил раскаленный камень, сейчас раздастся взрыв, рот мужчины разинут в крике.
Ночная улица озарена огнем. Как факелы, горят деревья городских насаждений — видите, какой ровный ряд? Полуодетые жители пылающего дома пытаются выносить свои вещи. Люди в касках рядом с большой красной машиной — это пожарные, один из них направил на пылающий дом струю воды из шланга. С балкона к пожарным взывает пожилая женщине в белом балахоне, ее белые волосы стоят дыбом — она предчувствует неминуемую гибель.
У левого края полотна, выше, вот здесь, — поток раскаленной лавы сметает крошечные постройки. Как муравьи, гибнут в волне пламени корчащиеся фигурки. Вспыхивают, плывут и плавятся в море жидкого огня автомобильчики.
Ночная река, разделяющая город, от отблесков огня кажется красной. В воде множество голов — видите черные точки? — это горожане пытаются спасаться вплавь. Небольшое судно пытается оказывать им помощь, люди карабкаются на борта и падают, но им уже тоже ничто не поможет, фигурка на верхней площадке судна — это капитан, можно различить его фуражку — схватилась за грудь, у нее подламываются колени. Облако раскаленного газа движется над рекой, его след отмечен клубами пара.
У правого края, тоже повыше, вот здесь, — художник изобразил железнодорожный вокзал. Блестят рельсовые пути, видна часть циферблата на башне, пространство здесь заполнено сплошной толпой, многие с вещами, детей поднимают над головой. Люди лезут в двери и окна уходящих поездов. Отчаянно кричит мужчина в красной рубашке, попавший под колеса вагона. Женщина на перроне протягивает младенца в тянущиеся из выбитого окна вагона руки.
На заднем плане рушится переломившийся пополам гигантский шпиль, обвешенный наподобие опят такими кружочками. Так выглядели в XXI веке телевизионные антенны — это главная телевышка города, ее высота достигала полукилометра.
Впечатленная толпа экскурсантов, заскучавшая было, приободряется.
— Ни хрена себе!.. Полкилометра в высоту!
— Да уймись… кто те километры мерил…
— Барахло бросить — и бегом все за поездом! Спаслись бы.
— В живописи вы — как свинья в апельсинах… Приперлись.
— Ма-ам, я хочу пи-пи!..
— Милый, я устала от этих ужасов, идем.
— Давай в тот отпуск туда на раскопки съездим, посмотрим.
— Дама, по ногам-то осторожней!