Всё равно будешь моей (СИ)

Пальцами ныряю под трусики, и вхожу в Миру одним пальцам. Одуван дрожит подо мной, её всю трясёт и она громко стонет. А я целую, целую, целую. Глажу между ног, вхожу медленно и легонько. Это тяжело делать, потому, что мне хочется залезть на неё, и почувствовать, как это быть внутри неё. Мне пиздец как этого хочется. И пока я целую её соски и трогаю между ног, мой одуван взрывается.

Голова одувана мечется то вправо, то влево, а потом резко запрокидывается вверх. Ногти она вгоняет мне в спину и сладко выпускает воздух с лёгких.

Я кайфую от её кайфа, и позорно кончаю себе в трусы. Приехали, называется.

Глава 20

Мирослава

Ток прошибает всё моё тело и разум. Кажется, что отключает меня полностью, но всё наоборот. Вместо крови, молнии по венам проходят. Мой тугой узел внизу живота, который появился после первого сна с Матвеем, наконец-то лопнул. Взорвался. Я вжимаю одну свою ладошку в покрывало, а второй хватаюсь за спину Матвея. Рот открывается и вместе с выдохом, из меня вылетает, что-то похожее на стон.

А потом, и вовсе падаю в теплый океан и купаюсь в нём.

Матвей поднимается ко мне и так смотрит. Я только сейчас понимаю, что произошло только что. Я вроде не была пьяная. Так, слегка кружилась голова. И то, мне кажется, я пьянела от его вкуса, а не от текилы. Краска ударяет в лицо и мне так стыдно. Что же он обо мне теперь подумает?

Ужас. Это провал.

— Я... мне...

Мой голос дрожит. И если честно, я не знаю, что сказать. Мне стыдно до ужаса. Так плохо, и так хорошо, мне никогда в жизни не было. Нет даже времени переварить, что произошло. Потому что это провал. Я помню близость Матвея с буфетчицей, и это не было похоже на нашу. Я ничего не умею.

И в эту секунду меня поражают собственные мысли. Мне стыдно перед Матвеем за преждевременный оргазм. А не за то, что у меня есть жених, а я с ним в постели. И за Рустама сейчас не думаю. Плевать на последствия, когда мне с Матвеем так хорошо. Я же люблю его, понимаю в эту секунду. Понимаю и принимаю тяжкий груз на сердце. Мы всё равно не сможем быть вместе. Но у нас есть ещё по семь записок. У нас есть ещё время насладиться моей свободой.

— Малыш, — как всегда, его хриплый голос, и возбуждает, и успокаивает одновременно. — Это было...

— Ужасно? Да? — перебиваю его я.

Матвей округляет сначала глаза, а потом подвигается ещё ближе ко мне. Его теплые руки трогают мою кожу лица. Заправляет волосы за ухо.

— Тебе не понравилось?

— Понравилось. Но тебе ведь нет?

— Что ты, одуван, это был лучший секс без секса в моей жизни. Это было круче и ярче.

Только сейчас замечаю его мокрые трусы. Он тоже... Боже, он тоже, как и я, взорвался. Щеки горят, но куда уж сильнее.

— Пошли в душ, — настаивает Горский.

— Давай по отдельности, хорошо?

— Беги тогда первая. Я подожду.

Я скрываюсь за дверью душа. Первым делом смотрю на себя в зеркало. Я ли в нём? Моё ли это отражение?

Боже...

Губы припухли. Соски торчат. На животе красное пятно, скорее всего от поцелуев горы. Моя гора. Я дошла до его вершины, и с неё же слетела. Но это был такой блаженный полёт. Думала, что прыжок с парашютом самые яркие мои эмоции. Нет. Оргазм с Матвеем это взрыв, который я так ждала.

Думать о будущем муже в эти минуты, и даже часы, не хочется. Ему будет принадлежать вся моя жизнь, через два месяца. Так пусть же эти два месяца эта жизнь будет только моей.

Нашей с Матвеем.

Быстро принимаю душ, и возвращаюсь к Горскому. Он целует меня в губы, и я замечаю, что он снова возбужден. После поцелуя он скрывается в душе.

Его нет, намного дольше, чем меня не было. Я даже успела немного вздремнуть. Очнулась, когда Матвей лег рядом под плед. Я надела его футболку и укуталась его ароматом. Тело ватное, и ужасно хочется спать.

Матвей обнимает меня со спины, прижимается сильно, и кажись, тоже собирается спать.

— А как же твой рассвет? — шепчет мне в ухо сонным голосом.

— Я такие вспышки света видела перед этим, что ни один рассвет с этим не сравниться.

— Малыш... — шепчет снова, и целует нежно моё плечо.

— Что?

— Я теперь не могу без тебя. А иначе моё сердце без тебя вдребезги!

— И я не могу, — шепчу, прежде чем полностью уснуть.

Просыпаюсь от музыки на телефоне, не сразу понимаю, где я. Сонно тянусь и ищу назойливый телефон, который не умолкает и не умолкает.

— Кто там? — слышу за спиной сонный голос Горского. Блин, я с ним в одной постели. Блин, я вчера... Он вчера... Блин. Теперь я чувствую его руку, которая нежно поглаживает мою ногу, а потом аккуратно ныряет под футболку. Телефон замолкает на некоторое время. С ним замираю и я.

Мне безумно приятны его прикосновения. Теплая ладонь бережно трогает мою кожу. Я покрываюсь мурашками и смущением. А потом Матвей резко разворачивает меня к себе лицом. Мы смотрим друг другу в глаза. Я ещё больше вспыхиваю как свеча. Вот только горю я и телом, и лицом, и душою.