Всё равно люблю

Я его сразу узнала, он практически не изменился. Моё воспоминание из детства нахлынуло волной. Мне восемь лет, я с мамой поехала в город за канцелярией для школы. Мы были в торговом центре, для меня многое было впервые, никогда не видела столько магазинов и на эскалаторе поднималась тоже впервые. Купив все необходимые принадлежности, мама пошла выбирать себе одежду, и оставила меня сидеть на банкетке, просила далеко не отходить, а я не могла усидеть долго на одном месте, поэтому пошла бродить по этажу, рассматривая яркие витрины бутиков, увлеклась и свернула, как мне показалось на первый взгляд, в подсобные помещения. Просто гуляла, как это бывает у детей, заигралась и бродила, забыв о том, о чём наказала мама: «Не отходить далеко». Замерла с расширенными глазами, когда увидела потасовку: один здоровый мужчина толкнул и ударил в лицо другого, мужчину гораздо большего, чем он, тот, что поздоровее сильно разозлился, блокировал второй удар предплечьем и действовал слажено, быстро, его движения были отточены, как у военного, мне так показалось. Молниеносными ударами отправил своего обидчика в нокаут. Расправившись, достал из джинсов платок, вытер сначала разбитую губу, а затем костяшки на руках, кинул испачканную ткань рядом с обездвиженным телом, повернул голову, заметив моё окаменевшее тело с прижатыми руками на груди, нахмурился. Когда он направился ко мне, моё маленькое сердечко ёкнуло.

– Что здесь делаешь, ты одна здесь?

– С мамой, – ответила тоненьким голоском.

– И где же твоя мать?

– В магазине, – мужчина так грозно смотрел в мои распахнутые глаза, что вопроса не возникло промолчать или ответить.

– И почему же ты не с ней?

– Я просто пошла погулять.

– На вот, тебе на леденцы и забудь, что здесь видела», – в мои ладошки были втиснуты несколько купюр. – Поняла? – дополнил. Я только кивнула, и он прошёл дальше, а я, обернувшись, смотрела ему вслед.

– А если я Вас попрошу, Вы меня защитите? – озвучила то, о чём подумала. Услышав мой детский голосок, остановился.

– Обижают? – спросил, подкуривая сигарету щелчком зажигалки.

– Ага.

– Одноклассники?

– Ага.

– Учись давать сдачи, – затянувшись сигаретой, ещё раз окинул меня недовольным взглядом, пошёл прочь.

А я глядела вслед. Запомнила: его черты, походку, и даже аромат сигарет… Когда меня обижали сверстники, думала, что мой военный придёт и защитит ото всех. От этих мыслей становилось легче…

Это был Хасан, как теперь я знаю. Уже тогда, будучи ребёнком, всё же понимала, что от него исходит опасность, но ведь ОН был «мой военный» и меня не обидит, – отчего-то так решила я…

В какой-то момент увидела в нём своё спасение, но потом поняла, что ошиблась, по его жёсткому лицу и тому, как он меня рассматривал. Поёжилась, от холода его тёмных глаз. Оказалось, «мой военный» обычный бандит… или нет… совсем необычный, судя по размаху его владений.

От него сыпались вопросы, пыталась отвечать, как могла. Мысли путались… ребёнком я «нарисовала» себе портрет человека, которого нет и теперь мои мысли путались от его вопросов.

Никогда не была смелой, и ответы были соответствующими данной ситуации. Ничего не могла предпринять, когда бандит-Хасан озвучил, что не собирается меня выпускать. Просила, глядя на него умоляющим взглядом, а он развернулся и ушёл… вот так просто покинул дом, в котором меня вновь заперли. Его даже не остановили мои сказанные напоследок слова. Я и не рассчитывала, что он вспомнит маленькую, глупую девочку. Стояла, глядя на то место, где ещё минуту назад стоял Хасан, моё выражение лица сменилось возмущением.

«Неужели я тут и останусь, надо что-то предпринимать!» – и бросилась из зала к входной двери, тарабаня по ней:

– Выпустите меня!!!

– Твою мать… Якудза, открой, – услышала по ту сторону. На всякий случай отошла от неё на шаг. Дверь открылась, и хозяин этого дома стоя в проёме спросил меня грозным голосом:

– Я что-то не ясно тебе сказал?

– Вы не можете держать живого человека здесь… в заложниках! Выпустите меня, пожалуйста! – его глаза потемнели от ещё большей злости.

– Терпеть не могу истеричных баб!

– Я не истеричная… Вы меня заперли, потому что я стала свидетелем вашего преступления! Как, по-вашему, я должна себя вести?

– Если тебе дорога жизнь, то сиди тихо, как мышь!

– Вы же ска… Вы же сказали, что не убиваете женщин. Соврали? – спросила, заикаясь.

– Не соврал… но, если станешь истерить, могу пересмотреть ранее озвученные мной слова. Сиди тихо, завтра решу, что с тобой делать.

Спрятала руки за спиной, чтобы он не заметил моих дрожащих пальцев. Недовольно вздохнув, сжал в тонкую линию свои губы и снова оставил меня одну, не забыв запереть за собой двери.

Я сидела на диване, поджав голые ноги, коленки пекли, оказывается, сбила их при падении, на месте сгиба вновь выступила кровь. Страх давно ушёл, осталась грусть, детские мечты разбились, и как я оказалась во всём этом…