Все равно ты будешь мой, или Увези меня в сказку (Хочу богатого, или Кто не спрятался я не виновата!)

— Я и сам не думал, что мне захочется в небо. Возможно, мне захотелось улететь подальше от своих чувств.

— Ты молодец.

— Не жалуюсь. Карьера складывается удачно: дают хорошие рейсы. Все наладилось. Надеюсь стать командиром корабля. А ты все рисуешь?

— Я дизайнер интерьеров. Собираюсь устроиться на высокооплачиваемую работу, мне поступило несколько интересных предложений.

— Думаю, у тебя все получится. Ты целеустремленная.

— Ты женат?

— Нет.

— Почему?

— Как-то не сложилось.

— Как так?

— Жил полгода с одной, потом с другой. Я устал тебя ждать…

— Что ты сказал? — На моих глазах вновь показались слезы.

— Я устал тебя ждать…

После аэропорта мы поехали к Лешке домой. Я и раньше бывала в этой квартире, когда была еще жива его бабушка… Тут почти ничего не изменилось. Все, как было тогда, несколько лет назад…

Мы успели сказать друг другу, что были смертельно не правы, что первая любовь не проходит и что мы оба очень сильно раскаиваемся в том, что у нас не хватило ни сил, ни опыта, ни мудрости ее сберечь.

— В одну реку нельзя войти дважды, — прошептала я Лешке, глотая слезы.

— Ерунда. Бывают же исключения из правил. Да и кто придумал эти правила?

— Никто.

— Тогда давай напишем их сами и будем жить по ним.

Лешка впился в мои губы с таким неистовством, что я задрожала и застонала от родных, горячо любимых и слегка подзабытых прикосновений…

Вечером в криминальных новостях вновь говорили об Асе, сообщили, что Борис вылетел в Штаты под чужой фамилией. Перед тем как улететь в другую страну, он перерезал горло молодому художнику, дизайнеру интерьеров, который декорировал стены его особняка. Соседи опознали убийцу по фотографии. Они видели, как именно Борис садился в машину, подъехавшую к дому Ильи.

Я закрыла глаза. Теперь мне вряд ли что-либо угрожает. Борис сбежал в Штаты… Такие, как он, не будут сидеть в Москве и ждать, когда кто-то сдаст их следствию. За границей Борис сменит паспорт, купит себе дом и заживет совсем другой жизнью. Со временем какое-нибудь доверенное лицо продаст его московскую недвижимость и по чужому счету переведет ему деньги. Таких людей очень сложно привлечь к ответственности. Ольга была права: своим побегом Борис навел следствие на мысль повесить и труп племянника на него. Зачем кого-то искать?

Проще списать все на того, кого никогда не найдут. Когда в криминальной хронике сообщили, что домработница Бориса погибла во Франции от сердечного приступа, я взяла Лешку за руку и прошептала:

— Леш, я тут без тебя столько начудила.

— Ты не представляешь, как я хочу тебя защищать и оберегать, — прошептал Лешка и прижал меня покрепче к себе.

Мы зарегистрировали наши отношения буквально через несколько дней. После того как я рассказала Лешке, что со мною произошло, он решил, что будет спокойнее, если я в срочном порядке поменяю свою фамилию.

Мы продали наши старенькие квартиры и купили одну в новом доме. Теперь Лешка — мой муж. Я всегда жду его из полетов, воспитываю нашу дочь и работаю дизайнером в одной очень престижной фирме. У нас все хорошо, и я боюсь сглазить это благополучие. Я молюсь каждый день, чтобы наше тихое, размеренное счастье длилось как можно дольше.

Иногда я встречаюсь с Ольгой. Она уже давно рассталась с Эдиком и поменяла массу мужчин, но пока так и не вышла замуж. Сейчас она довольствуется ролью любовницы одного очень состоятельного человека, но все же не теряет надежды встретить своего олигарха. Несмотря на то что нас разделяют условности, мы по-прежнему дружим, правда, общих тем для разговора становится все меньше и меньше. Она жалуется на дикие цены в Куршевеле, на то, что этим летом на Лазурный Берег высадился целый десант русских фотомоделей, что конкуренция душит и наступает ей на горло. А я не могу разделить с ней ее проблемы, потому что не понимаю, как можно так растрачивать свою жизнь, ведь в гонке за мнимым богатством она пройдет мимо. Ольга, как и прежде, мечтает о роскоши. Она желает блистать на закрытых тусовках, отдавать распоряжения прислуге и жить только в свое удовольствие. В последнее время я даже стала бояться встречаться с ней взглядом. Ее глаза как-то потухли, утратили блеск. Они стали напоминать калькулятор.

Налетав положенное количество часов, мой муж стал командиром воздушного корабля, и это событие мы не могли не отпраздновать в узком семейном кругу. Мой Лешка — редкостный трудоголик и большой умник.

Мы смогли нарушить придуманные людьми правила и вошли в одну реку дважды. Мы смогли, и у нас получилось. Наша первая любовь оказалась единственной.

Завтра моему любимому снова в рейс. Я возьму чистый листок бумаги, напишу небольшое письмо и положу в карман его куртки. Я знаю, что перед полетом он обязательно его прочитает. Он любит читать мои письма. Это традиция. Я пишу их перед каждым полетом.