Всё разрушающий прибой (ЛП)

Я напряглась и обернулась. Бабуля стояла рядом со мной на тротуаре. Маргаритка была заткнута у нее за ухом, выглядывая из-за длинных, до подбородка, светло-медовых волос, тонированных, чтобы скрыть седину. Мой нос защекотал слабый пудровый аромат — духи бабули. Они маскировывали кислый запах, источник которого я не могла определить. В ее глазах блестели слезы.

Мои глаза, будто резко ужалило, а грудь пронзила боль.

— Кэсси рассказала тебе. — Губы бабуши скривились в улыбке.

— Она, как мама, — прошептала я с сожалением.

Бабуля опустила руку на грудь и закрыла глаза. Она подождала мгновенье, а затем спросила:

— Как долго?

Я опустила голову и уставилась на свою обувь. В спешке, чтобы побыстрее отправиться в путь, я не сменила свою испачканную одежду. Моя блузка была по-прежнему влажной. Я поежилась.

— Пять дней, — пояснила я то, что знала о цикле предвидения. — Что-то всегда вызывает предчувствие. Обычно это похоже на то, что произойдет. Она увидела одного мальчика, который качался слишком высоко на качелях. И у нее было видение, как он прыгает и ломает себе голень. Она видела как ее подруга Грейс едет на велосипеде, и меня, когда я была облита этим утром разбрызгивателями. Мои промокшие одежда и волосы вызвали видение Кэсси. Затем видения возвращаются в виде снов. Что ж, вообще-то, в ночные кошмары. Чем больше проходит ночей и чем больше она видит снов, тем яснее они становятся. Завтра я буду знать немного больше: как и где это произойдет.

Бабуля нетерпеливо фыркнула и махнула рукой между нами.

— Кэсси выглядит больной. Как долго у нее уже эти способности?

— Около трех месяцев. — Я скрестила руки на груди.

— И ты ни разу не сказала мне, — обвинила она меня, а затем покачала головой.

Разочарование омрачило ее лицо. — Я должна была догадаться спросить, проявлялись ли у нее какие-либо признаки. Твои способности проявились примерно в таком же возрасте. Как и у твоей матери. Именно женщинам в нашей семье посчастливилось иметь их. Почему ты не позвонила?

Потому что мне нужно было приехать сюда. Что я теперь и сделала.

— В начале ее видения не были настолько плохими, — защищалась я. — Они становились хуже, и я подумала, что могу сама с этим справиться. Я думала, что смогу…

— Научить ее все подавлять и игнорировать свой дар, — закончила она.

— Это не дар. — Скорее смертельная патология. — Кроме того, я не знаю, как научить ее.

— Это не твоя вина. — Бабуля сочувственно посмотрела на меня. — Мне не следовало позволять твоему отцу говорить мне или твоей маме не обучать тебя. У тебя никогда не было шанса отточить свои навыки.

Я почувствовала комок в горле и посмотрела прямо на бухту.

— Кэсси знает, на что ты способна? — спросила бабуля.

Я быстро поворачиваюсь к ней.

— Нет. И она никогда не узнает.

— Она пыталась связаться с тобой своим разумом?

— Я блокирую ее. Также, как ты блокируешь меня, — добавила я бойко.

Бабуля поджала губы, одаряя меня серьезным выражением лица. Позади нее я заметила Кэсси, которая бродила по двору, заглядывая в кусты.

— Какие еще способности, помимо предвидения и телепатии, она проявляла?

— Только одну, — спасибо Боже. — Она ясновидящая, в том плане, что видит ауры.

— Как ты.

— Да… как я.

— Что ж, тогда, — Она задумалась, почесав затылок. — У нас есть работа, которая прямо создана для нас. Я обучу Кэсси…

— Не использовать ее способности. Ей нужно знать как «отключить» их. Во время ночных кошмаров она ощущает физическую боль, и это пугает меня больше, чем ее предчувствие, что я утону.

— Я сделаю все, что смогу. Тем временем, ты должна понять, что произойдет, если…

— Котенок!

Бабуля и я вздрогнули. Короткошерстная полосатая кошка протиснулась под деревенский забор и побежала по тротуару, подметая своим брюхом бетон.

Кэсси заверещала:

— Еще котята!

Я последовала за бабулей через калитку в сад, который был разделен на зоны приподнятыми ящиками с растениями и цветущими кустарниками. В воздухе витали ароматы камелий, английской розы и жасмина. Пешеходные дорожки окаймляли двор и вились между растениями. Из кустов показалась мохнатая морда и уставилась на нас своими большими янтарными глазами. На кошачьем носике красовалось пятнышко грязи, а во рту была зажата веточка зелени.

— Это что?

— Кошачья мята, — объяснила бабуля. — Они ее любят.

Из другого куста вылез еще один рыжий полосатик. Фрэнки. Я сосчитала котов.

— Четыре, — вытаращила я глаза на бабулю. — Ты — кошатница.

Она вздрогнула.

— Мой только Фрэнки. И они перестали драться, когда я посадила мяту. Теперь они все вместе.

— Потому что они под кайфом. — Я поморщилась от желчи в моем тоне. Мне не нравилась мысль о возвращении сюда. Я не хотела спать в своей старой комнате с эхом воспоминаний, которые лучше было бы забыть. Это заставляло меня нервничать.

Кэсси подняла черно-белого котенка. Он сжался в комок в ее руках. Бабуля помахала Кэсси.