Всё разрушающий прибой (ЛП)

— Выпей и увидишь сны принцессы с феями и магией, и…

— Кролики?

Бабуля слегка кивнула.

— Много кроликов. У тебя будет прекрасный сон.

Уходя, она остановилась в дверях.

— Чуть не забыла, Молли. Этим утром я разговаривала с Офелией.

Я нахмурилась, имя звучало очень знакомо.

— Она владелица «Мастера Океана» в Кармеле.

Мамин любимый ювелирный магазин.

— И что?

— Я рассказала ей о твоих работах, и что ты гостишь у меня. Она хотела бы их увидеть. Позвони ей. У нее есть время в среду.

— Ладно, — согласилась я, лишь для того, чтобы не расстраивать бабулю.

Она послала Кэсси воздушный поцелуй, затем сказала, что спустится вниз и будет внизу вязать у камина.

Кэсси неохотно допила свой чай и отставила кружку в сторону. Она зарылась глубже в одеяло, положив голову мне на плечо, и я начала читать. Ее дыхание переросло в тихое сопение, ресницы темными полумесяцами обрамляли персиковые щеки. Она не двигалась и не задала ни единого вопроса на протяжении всей истории, ведь она слышала ее сотню раз. Когда я приблизилась к концу, мне стало интересно, заснула ли она. Затем она задала вопрос, который никогда не задавала до этого.

— Я больна, мамочка?

Я нахмурилась и посмотрела на ее макушку. Ее волосы были разделены зигзагообразным пробором и растрепанными из-за ветреного дня.

— Нет, дорогая, ты не больна.

— Дети в школе говорят мне, что я сумасшедшая. Они говорят, что мне нужно жить в больнице для душевнобольных.

Я втянула воздух и обняла ее крепче. К сожалению, ее проблемы в школе были мне слишком хорошо знакомы. Дети сегодня такие же злобные, как и десятилетия назад.

— Я знаю, что другая, но я ничего не могу поделать с тем, что вижу. Я пыталась очень сильно, но сны не уходят. Я не могу заставить их прекратиться и причиняю людям боль. Врачи заберут Банни?

Как плюшевый кролик в сказке, выброшенный в мусорное ведно, когда у маленького мальчика диагностировали скарлатину. Мое сердце болело за Кэсси.

Ее грудь вздрагивала, когда она вздохнула.

— Я не хочу, чтобы ты умерла. — Она потерла мордочку своей игрушки.

— Я не планирую умирать, Кэсси.

— Но видения…

— Я что-нибудь придумаю. Обещаю.

— Я могу позаботиться о Банни, но кто позаботится обо мне, если с тобой что-то случится? — Между ее бровей образовалась складка.

Мой пульс ускорился. В горле образовался огромный комок. Слова: «Я позабочусь о тебе!» — готовы были сорваться с языка. Я хотела произнести их, пообещать, что все будет хорошо. Но, что, если я снова облажаюсь, как сделала это сегодня? Что, если я не смогу найти решение?

Что, если, несмотря на то, как сильно я пыталась, не смогу избежать своей судьбы?

«Не вариант», — рассудила я, чувствуя решительность, и стремглав опустилась на кровать. Кэсси прижалась ко мне.

— Я сегодня разговаривала с директором Харрисон.

Она напряглась.

— Она хотела, чтобы мы знали, Грейс проснулась и с ней все хорошо.

— В самом деле? — выпрямилась она и вытаращила глаза. — Правда?

— Знаешь, что еще мне сказала директор Харрисон?

Она покачала головой.

— Что ты спасла Грейс.

— Спасла? — Она изогнула брови.

— Из-за тебя миссис Калинг купила Грейс новый шлем. Он защитил ее голову, — я дотронулась до подбородка Кэсси. — Ты спасла ей жизнь.

Губы Кэсси округлились.

— Я спасла ее, — прошептала она и легла обратно на одеяло.

Я встала и поцеловала кончик ее носа. Она легла на подушку и зевнула.

— Спокойной ночи, Кэсси.

— Споки-ноки, мамочка.

Я выключила лампу и повернулась, чтобы уйти.

— Мамочка? — позвала Кэсси, когда я подошла к двери. — Я тоже попытаюсь спасти тебя.

Мои пальцы крепко сжали дверную ручку. Я ненадолго закрыла глаза, в голове вертелась преследующая меня картина барахтающейся в воде Кэсси, когда она пыталась вытащить меня. Убежденность в ее голосе испугала меня почти также, как и мысль о смерти.

Я стряхнула из головы возникшую картинку и послала ей воздушный поцелуй.

— Спокойной ночи, Русалочка. Увидимся утром.

Глава 11

Понедельник, ночь.

Когда я спустилась вниз, бабуля спала в кресле, накрытая покрывалом, которое она закончила вязать. На краю стола, рядом с пустым бокалом из-под бренди, лежали тонкие металлические спицы. На ее коленях, свернувшись калачиком, лежал Фрэнки. Он подмял под себя одеяло. Я почесала ему за ушами.

— Думаю, мой разговор с бабулей придется отложить до завтра.

Кот замурлыкал и запустил лапы глубже в пряжу.

Голова бабули склонилась на бок. Ее брови дернулись, и она нахмурилась. Ей снился сон или у нее, как раньше, болела голова? Оуэн упомянул, что головная боль была у нее очень часто.