Все решают пешки

Дед недовольно что-то пробурчал себе под нос, но согласился отдать пятьдесят пешек за пробный выстрел, уж очень ему было интересно, правду ли рассказывали ребята, что испытали его мощь на себе. Я принял пешки и сказал подождать с минуту, затем, по-быстрому напитав стрелу хаосом, передал ее, попросив стрелять подальше. Он споро натянул тетиву, прицелился, и выстрелил в дерево, стоящее от нас метрах в сорока.

Многовато хаоса добавил, надо будет поработать над дозировкой. Попал он в нижнюю часть ствола сосны, высотой примерно метров двадцать. В месте попадания на мгновение появилась, слегка нас ослепив, красная вспышка, а потом раздался грохот. Ствол разнесло в щепки будто молния попала, и дымящееся дерево завалилось в противоположную от нас сторону.

– Ёкарный бабай… – дед не верил своим глазам и смотрел на лук теперь уже совсем по-другому. – И сколько же эта злая ёбань стоит?

– Десять тысяч. На самом деле такой эффект достигается за счет стрелы, а ее желательно надо заряжать прямо перед выстрелом. Со временем часть энергии выветривается, но этот вопрос я решу в скором времени. Могу послезавтра привезти… Три подобных лука и тридцать стрел к ним по сотне за штуку. Стрелы будут заряжены, но не так сильно, если что. А что с едой? Какая интересует?

– Три штуки… Мне надо обсудить с Анастасом для начала. А по еде, слышал у вас кукуруза есть? И вижу, что мясо тоже? – он кивнул на Жака, а тот в ответ рыкнул и слегка толкнул деда рогом. Упав на задницу, дед поднял руки и начал извиняться. – Да я не тебя имел в виду!

– Кукурузы сколько душе угодно, точнее кукурузный хлеб. Могу привозить хоть каждое утро по полтонны. Оптом будет двадцать пять за килограмм. Если сработаемся, сделаю потом скидку. По поводу мяса обговорим позже, но предварительно будет крысятина и свинина по пятьдесят и сотне за кило соответственно. Да, совсем забыл про молоко, но у меня маловато емкостей, так что могу либо привозить масло, либо вы мне дадите тару и я смогу поставлять в ней. Еще по оружию можете высказать свои пожелания, не думаю что у вас все с луками бегают.

– Да, но это позже. Меня отправили по поводу лука узнать и насчет еды спросить… Давайте так, завтра утром с вас полтонны хлеба, а с нас, в свою очередь… – он на секунду задумался, подсчитывая стоимость, но я его перебил.

– А с вас двенадцать с половиной тысяч, и не утром, а вечером. – Закончил я за него мысль и вставил небольшие поправки. – И еще, решите насчет оружия. У нас есть кузнец, а также зачарователи, плотники и все кого только пожелаете.

– Цены у вас конечно… – начал было бурчать дед, но осекся, увидев мой взгляд. – Хорошо. Завтра вечером буду ждать вас тут. И вам очень повезло что наш правитель не приказал вас уничтожить, сил у нас более чем достаточно.

– Вот зачем ты мне сейчас это сказал? Я тоже могу линейку к херу приложить и бегать всем показывать, только какой смысл? Запугать меня не получится, а будете агрессию проявлять, я прекращу так и не начавшуюся торговлю с вами, либо натравлю других своих покупателей. Но ни мне ни вам это не выгодно, так что давайте общаться нормально.

Пробурчав что-то неразборчивое, старик развернулся и ушуршал в лес, а мы продолжили свою дорогу. Надо бы по идее к духарикам зайти, только вот с такой толпой знатоков на хвосте лучше не рисковать. Завтра тогда на обратном пути заскочу. После общения с дедом на душе осталось двоякое чувство. С одной стороны, круто же, нашел относительно недалеко обеспеченного покупателя, с которым, возможно, у нас будет довольно долгое и плодотворное сотрудничество. С другой стороны, мне не понравилась их фанатичность. Анастас, для меня, какой-то фрик, помешанный на собственном величии. Действительно странно, почему он не попытался устроить мне нормальную засаду, тем более людей у него не сотня и не две. А также непонятно почему при таком количестве народа он до сих пор сам не начал выращивать еду и не открыл производство нормального оружия, брони и одежды. Только тряпки размалеванные с гербом своим упоротым и делают.

Солнце село когда нам оставалось еще примерно десять километров. Наша шеренга растянулась на двести метров, и я, боясь что в темноте кто-то может потеряться, остановился и попросил людей идти поплотнее. Продолжив путь уже практически в кромешной темноте, я понадеялся на разумность Жака, что он сможет сам найти дорогу, и погрузился в мысли.