Все романы Клиффорда Саймака в одной книге

— Куда вам кому-то помочь, — ухмыльнулся он, — вы и себе-то помочь не сможете. Нам всем помогали когда-то. А теперь — нет. С этим уже ничего не поделать. Я знаю, я пробовал.

— Почему же, — мягко произнесла она, — есть такое уравнение с одной забытой планеты…

Он приподнялся и пронзительно закричал:

— Нет пути, говорю вам! Нет! Существовал лишь один путь, а теперь и он не годится!

Она бросилась к машине. Там остановилась и посмотрела назад. Человек уже опустился на землю, но все еще глядел в ее сторону, и в глазах его читался неописуемый ужас.

Она попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле.

И через разделявшее их расстояние он прошептал, словно это была тайна, которую он решился ей раскрыть:

— Мы покинуты, — прозвучал жуткий шепот, — Бог оставил нас.

Выбор богов

Глава 1

1 августа 2185 года. Итак, мы начинаем заново. В сущности, мы начали заново пятьдесят лет назад, но тогда мы этого не знали. Одно время мы питали надежду, что где-то еще остались люди и что мы сможем продолжить саморазвитие с той же точки, где остановились. Когда прошел шок и мы оказались в состоянии яснее размышлять и разумнее строить планы, мы полагали, будто сможем опереться на свой багаж. К концу первого года нам следовало бы понять, а к концу пятого — признать, что это невозможно. Сначала мы отказывались смотреть факту в лицо, а когда пришлось, стали цепляться за ка-кую-то бессмысленную веру. Возродить старый образ жизни было невозможно: нас слишком мало, у нас нет специальных знаний, а старая техника, пришедшая со временем в негодность, уже не поддавалась восстановлению. Слишком сложная, она требовала многочисленного обслуживающего персонала с соответствующими навыками и знаниями не только для управления ею, но и для получения нужной ей энергии. Мы сейчас не более чем воронье, расклевывающее труп прошлого; однажды от него останутся одни голые кости, и мы окончательно будем предоставлены самим себе. Однако в течение многих лет мы восстанавливали — или открывали заново, как будет угодно, — древние элементарные технологии, приспособленные к более простому образу жизни, и эти основные элементарные умения должны помочь нам не впасть в состояние первобытной дикости.

Никто не знает, что же в действительности случилось, что, конечно, не мешает некоторым из нас разрабатывать теории для объяснения происшедшего. Беда в том, что все теории сводятся к простым догадкам, в которых свою роль играют разнообразнейшие неверные метафизические представления. У нас нет никаких данных, кроме двух очень простых фактов. Первый из них состоит в том, что пятьдесят лет назад большая часть человечества либо куда-то перенеслась, либо была куда-то перенесена. Из более чем восьми миллиардов людей, что, разумеется, было чересчур много, сейчас осталось от силы несколько сотен. В доме, где я пишу эти строки, находятся шестьдесят семь человек; так много их только потому, что в тот вечер, когда все случилось, мы пригласили в гости нескольких молодых людей, чтобы отпраздновать совершеннолетие наших внуков-близнецов, Джона и Джейсона Уитни. Индейцев с озера Лич сейчас, возможно, не менее трех сотен, хотя теперь мы их нечасто видим: они вновь, как их далекие предки, кочуют по свету, вполне, как мне кажется, благополучно и себе на пользу. Временами до нас доходят слухи об уцелевших еще где-то горстках людей (слухи обычно приносит какой-нибудь пришедший издалека робот), но в указанном месте никогда никого не оказывается, и нет никаких свидетельств тому, что люди там были. Это, конечно, ничего не доказывает. Разумно предположить, что где-то на Земле остался кто-то, хотя нам не известно где. Мы их уже не разыскиваем, поскольку нам кажется, что они не нужны. За прошедшие годы мы смирились, свыклись с однообразием сельской жизни.