Все романы об Эмиле Боеве

— …И с пометкой: «Совершенно секретно»?

— Если не возражаете, я хотел бы взглянуть на ваш паспорт.

— Еще чего! — начинаю злиться. — Будишь меня ни свет ни заря, звонишь в дверь, как полоумный, а потом еще требуешь показать паспорт! Пошел вон вместе со своим пакетом!

— Хорошо, — отступает незнакомец. — Можно и без паспорта. Я и так уже понял, что это вы. Пакет, который я вам принес, — от Боева.

— С этого бы и начинал. А сам ты кто?

— Борислав.

— Какой еще Борислав?

— Тот самый, друг Боева.

— Так бы сразу и сказал. Заходи.

— Не могу. Мне надо на работу. Я оставлю адрес…

— …И телефон.

— У меня нет телефона. Если понадоблюсь, вечерами я дома.

Отдает мне пакет и исчезает.

Несколько сот машинописных страниц, аккуратно уложенных в пакет из-под бумаги для ксерокса, — таково содержание пакета. Я регулярно получал такие от Боева. Потом по неизвестной причине приходить они перестали. И вот сегодня, спустя двадцать лет, ко мне является Борислав, будит на рассвете и требует предъявить паспорт.

Я сова. Но если после столь продолжительного отсутствия тебя все-таки разыскал старый друг, нельзя вот так запросто отложить общение и идти досыпать. Варю себе большую чашку кофе и погружаюсь в чтение. После нескольких чашек кофе и нескольких часов чтения откладываю последнюю страницу. Теперь можно идти спать. Но сон нейдет.

Прочитанное меня взволновало, оно пробуждает во мне массу воспоминаний о дружбе с Боевым, о необычной дружбе, начавшейся совершенно случайно и протекавшей как бы от случая к случаю. Это была дружба, в которой были редкие, но долгожданные встречи, моменты взаимопонимания и расхождения по тем или иным вопросам, желание поделиться с другом, сдерживаемое необходимостью о многом умалчивать.

Все началось более тридцати лет назад. Был конец лета, или, если угодно, начало осени. Я не любитель курортной суеты, поэтому отправился на море в такое время, когда все благоразумные люди оттуда уже уезжают.

Погода не располагала к солнечным ваннам. Дул холодный ветерок, небо было затянуто тучами, море волновалось. Я сидел в вестибюле дома отдыха и просматривал свежие газеты, когда вдруг передо мной возник незнакомый молодой человек крепкого телосложения с приятным, но немного хмурым выражением лица.

«Который из вас писатель?»

Вопрос прозвучал глупо, поскольку, кроме нас двоих, в вестибюле никого не было.

«Я».

«У вас нет чего-нибудь почитать?»

«Например?»

«Ну, какого-нибудь романа».

«В данный момент нет. Но если немного подождешь, могу написать для тебя».

«А ты острослов», — заметил незнакомец.

Позднее он рассказал, что знает меня, но не по книгам, а по рассказам своего начальника. Это я когда-то попросил последнего поговорить со своим подчиненным на предмет того, чтобы тот поделился со мной некоторыми моментами своей биографии, которые не составляют служебную тайну. Выслушав шефа, разведчик тогда не сказал ему ни да ни нет. (Вообще, шеф меня предупредил, что этот сотрудник весьма своенравный человек.) Но сейчас, когда так уж случилось, что они оказались в одном доме отдыха и срок их путевок почти совпадает, он решил выяснить, что за птица тот писатель, о котором ему говорил шеф.

«Первым делом хотелось бы выяснить, что ты за человек, поскольку у меня нет ни малейшего желания общаться с кретином».

«А вдруг я именно такой?»

«Гарантии нет. Но это проявится».

К тому времени я уже давно бросил пить, и мы сошлись в основном на почве взаимной любви к кофе. Так, за многочисленными чашками выпитого кофе, за большим количеством выкуренных сигарет, а главное, за долгими разговорами в тогда еще малочисленных на Золотых Песках кафе я собрал материал для своей первой книги о Боеве. Вообще, он был молчальником, но, если такой разговорится, остановить его трудно.

Книга получила заглавие «Господин Никто». Она вышла летом следующего года[20], и — еще одна случайность — как раз тогда же я узнал, что Боев отдыхает на море, и решил съездить к нему, повидать и показать книгу.

Тот факт, что его рассказы вылились в целый роман, весьма впечатлил Боева. Очевидно, он полагал, что наши разговоры так и останутся разговорами. Он взял книгу и ушел в свой номер читать, хотя море и пляж в тот день были чудесны. Мы увиделись только на следующее утро.

«Ну, как?» — спросил я.

«Ты явно постарался».

«Я вижу, тебе не понравилось».

«Я этого не говорил».

Он этого действительно не говорил, однако было видно, что роман ему не очень понравился. В следующий раз мы увиделись за обедом.

«Ну ладно, — сказал я, — говори. Я не обидчивый».

«Раз просишь — скажу. Но только не обижайся».

«Я же сказал тебе, что не обидчив. Можешь вообще не говорить. И так все понятно».

«Не принимай близко к сердцу. В общем, если бы написал я, то вышло бы точнее».

«Ну, возьми и напиши».

«У меня своя работа. И, кроме того, я не хочу отнимать у тебя хлеб».

И лишь под вечер, когда мы отправились в пешую прогулку по курортному городу, он соблаговолил подробнее поделиться своими впечатлениями.

«Я не говорю, что роман плохой. Только считаю, что тебе следовало точнее придерживаться фактов, вместо того чтобы подменять их своими рассуждениями».