Все романы в одном томе

Джейн Мелони, не спускавшая глаз со Стара, уже поняла, что все обойдется. Задумай он и впрямь отказаться от картины, он не стал бы ничего объяснять. Уж она-то знала здешние приемы – дольше нее на студии проработал лишь Брока, с которым у нее была трехдневная интрижка двадцать лет назад.

Стар повернулся к Рейнмунду.

– Суть фильма, Рейни, ясна даже из актерского состава, тебе следовало это понять. Я взялся было вымарывать реплики, непригодные для Корлисс или Маккелуэя, но скоро бросил. Запомни на будущее: если я заказываю лимузин – мне нужен лимузин, а не гоночная малолитражка, пусть и самая быстрая в мире. Итак, – он оглядел собравшихся, – есть ли смысл продолжать? Теперь, когда вы знаете, что даже идея картины меня не устраивает? У нас всего две недели, по истечении которых я либо утверждаю Корлисс и Маккелуэя на роли, либо перевожу их на другой фильм. Стоит ли пытаться?

– Конечно, – откликнулся Рейнмунд. – Думаю, стоит. Я сам виноват, надо было предупредить Уайли. Мне казалось, у него есть неплохие мысли.

– Монро прав, – без обиняков заявил Брока. – Мне сценарий никогда не нравился, я только не мог понять, в чем именно дело.

Уайли и Джейн презрительно на него покосились и обменялись взглядом.

– Сценаристы, найдется у вас нужный пыл? – доброжелательно спросил Стар. – Или пригласить кого-нибудь новенького?

– Отчего б не попытаться еще раз, – заявил Уайли. – Я готов.

– А ты, Джейн?

Джейн Мелони лишь коротко кивнула.

– Что думаешь о девушке? – спросил Стар.

– Конечно же, я пристрастна – она мне нравится.

– Лучше смени взгляд, – предостерег ее Стар. – Десять миллионов американцев заклеймят ее презрением. Фильм идет час и двадцать пять минут: если треть этого срока героиня изменяет герою – зритель сочтет, что она на треть шлюха.

– Неужели это так много? – лукаво осведомилась Джейн, и все рассмеялись.

– Для меня – много, – задумчиво произнес Стар, – даже если не брать в расчет цензурный кодекс. Хотите делать героиню патентованной шлюхой – пусть, но это будет другой фильм. А в нашем фильме девушка – будущая жена и мать. И все же… все же… – Он наставил карандаш на Уайли Уайта. – Страсти здесь ровно столько же, сколько в Оскаре на моем столе.

– Какого черта! – возмутился Уайли. – Она вся так и горит! С чего бы ей тогда идти к..

– Она легкомысленна, только и всего. В пьесе есть сцена более выигрышная, чем все твои нагромождения, а ты умудрился ее выкинуть. Когда героиня пытается сократить ожидание и переводит стрелки часов.

– В сценарий не влезало, – извиняющимся тоном произнес Уайли.

– Ну что ж. Соображений у меня с полсотни, я зову мисс Дулан. – Стар нажал кнопку. – И если чего-то не понимаете, спрашивайте.

Мисс Дулан незаметно скользнула в кабинет, и Стар принялся говорить, стремительно расхаживая из угла в угол. Начал он с того, какой ему виделась героиня: идеальная девушка с простительными изъянами, как в пьесе, – причем идеальная не ради потакания вкусам публики, а ради удовлетворения его, Стара, желания видеть в этом фильме именно такую героиню. Всем понятно? Роль не хара́ктерная, девушка будет воплощением жизненной силы, здоровья, решительности и любви. Главное в пьесе – ситуация, в которой она оказалась: в ее руки попал секрет, влияющий на жизни многих людей. У нее есть выбор между верным решением и неверным, и поначалу непонятно, где какое, но под конец все выясняется, она идет и делает что надо. Вот и весь сюжет – незатейливый, чистый и светлый. Никаких метаний и сомнений.

– Она никогда не слыхала слов «массовые волнения рабочих», – сказал Стар. – Она могла бы жить и в двадцать девятом. Понятно, что за героиня мне нужна?

– Вполне, Монро.

– Теперь о ее поступках, – продолжил Стар. – В любой миг, когда мы видим ее на экране, она хочет переспать с Кеном Уиллардом. Это ясно, Уайли?

– Еще как!

– Что бы она ни делала – она думает о постели Кена Уилларда. Идет по улице – значит, идет переспать с Кеном Уиллардом. Завтракает – набирается сил, чтобы переспать с Кеном Уиллардом. При этом зритель должен быть уверен, что ей и в голову не придет желать другой связи с Кеном Уиллардом, кроме законного брака. Мне неловко напоминать вам такие простые истины, но они как-то умудрились выветриться из сюжета.

Стар открыл сценарий и принялся комментировать страницу за страницей. Записи мисс Дулан будут распечатаны в пяти экземплярах, однако Джейн Мелони делала и свои пометки. Брока сидел, заслонив рукой полуприкрытые глаза – он еще помнил времена, «когда режиссер что-то значил», когда сценаристы были или сочинителями реприз, или вдохновенными и конфузливыми юнцами-репортерами, любителями виски, – вот тогда режиссер был фигурой. Никаких продюсеров, никакого Стара…

Услышав свое имя, он встрепенулся.

– Джон, хорошо бы вставить сцену с мальчишкой, который лезет по островерхой крыше: держать его в кадре, только без ощущения угрозы или напряженности. И без всяких метафор – просто ясное утро и мальчишка на крыше. Должно получиться симпатично.

Брока стряхнул задумчивость.

– Понятно: легкий налет опасности.