Всё, Рыжая! Доигралась! (СИ)

Я поднял голову и вперил взгляд в пигалицу. Медленно провел по ее телу глазами, изучая изгибы, ощупывая мысленно грудь, останавливаясь взглядом на острых коленках и тонких щиколотках. Какого хрена она так вырядилась на работу? Дресс-код, интересно, в нашей организации о чем говорит? И вроде ничего не было такого в этом платье, и даже от части пуританское, но осознание того, что расстегнуть несколько пуговиц и оно распахнется выводило из равновесия. Обычное черное платье с пуговицами впереди от горла до колен, внизу одна пуговица расстегнута, разрешая одежде при каждом шаге показывать красивые ноги своей хозяйки. Черные прозрачные колготки и туфли на шпильке. Волосы собраны наверх, открывая взору красивую шею. Все это я заценил меньше чем за минуту — ровно столько времени понадобилось, чтобы мысленно разложить девушку на столе и испытать при этом дискомфорт в штанах. От прекрасного настроения не осталось и следа.

— Да, — я прокашлялся, — заходите.

— Я документы срочные на подпись принесла.

— Это входит в ваши обязанности?

— Эмм… Не совсем, но иногда быстрее самой принести.

Я утвердительно кивнул и протянул руку за бумагами. Марина подошла, отдала документы.

— Присядьте, я быстро просмотрю.

Девушка кивнула, отошла к низкому дивану у стены, уселась, чуть откинувшись на спинку, закинула ногу на ногу. Если бы это был любой другой рядовой сотрудник, подобная фривольность вызвала бы антагонизм. Но это была несносная Филиппова, а потому я только бросил взгляд на нее, да так и залип, понимая, как я ошибся. Это были не колготки, а чулки, мать их итить, чулки!

***

Сегодня был второй день после нашего поцелуя и он не выходил из моей башки. Еще с вечера я списалась с Артемом и нагло напросилась на встречу, чем его обрадовала. А мне требовалось нормализовать свое душевное состояние и переключиться на другую особь мужского пола.

Утром я внимательно подошла к выбору своего гардероба, сразу определив, что наряд не должен быть откровенным, должен скрывать, но дразнить.

И как только появилась причина, по которой я могу показаться на глазах у директора, тут же вызвалась помочь Жанне и отнести бумаги церберу. Ни у кого не было желания лишний раз приходить к нему в кабинет. Ни у кого, кроме меня.

И вот я зашла в его офис он просканировал меня своим взглядом. Ни насмешливым, который у него был обычно при виде меня, а тяжелым, тягучим, изучающим. Меня такая перемена напрягла и обрадовала одновременно. Как заядлый игрок в казино, я делала ставку — выигрывала, но только для того, чтобы повысить ставку и вновь сыграть. Я отдала ему бумаги и, намеренно проигнорировав стул, стоявший рядом со столом, прошла к дивану, чтобы произвести контрольный в голову, чтобы ничего не укрылось от его глаз. Опустилась на мягкое сидение, чуть откинулась на спинку, положила ногу на ногу, и — вуаля, платье на бедре задралось, не без моей помощи, выставляя на показ резинку от чулок. Если до этого я только раздразнила его фантазию, то теперь я закрепляла результат. Он вскинул глаза и уставился на открывшийся вид немигающим взглядом.

— Что такое, Олег Александрович? — удивленно подняла брови.

Он сглотнул, а я посмотрела на ту часть тела, которую он прожигал взглядом.

— О…я…эм, простите! — нацепив на лицо смущенный вид, я попыталась натянуть подол и закрыть резинку от чулков.

— Марин, — надтреснутым голосом. Прокашлялся. — Ты издеваешься?

— Что? — «непонимающе» хлопая глазами. — В каком смысле?

Он встал из-за стола, прошел мимо меня к двери, повернул ключ и двинулся обратно в мою сторону.

Я быстро вскочила с дивана, в голове билась мысль: «доигралась», которую он и озвучил.

— Ну, все, доигралась, Рыжая.

— Ты чего это надумал, Борисов?

Но он молча подошел ко мне, пристально вглядываясь в мои глаза. Потом улыбнулся и покачал головой из стороны в сторону, вторя своим мыслям.

— Ты думала, все рассчитала? — провел пальцем вдоль линии моих пуговиц, останавливаясь где-то под грудью.

— Олег, ты в своем уме? — сделала шаг назад. Внутри действительно притаилось мерзковатое чувство страха, в купе с нервным ожиданием его следующего действия. Я хотела его всего лишь подразнить, но не доводить ситуацию до завершения. Но никак не ожидала, что Борисов сорвется так внезапно.

— Стратег из тебя так себе, но актриса хорошая, — сделал шаг навстречу, провел большим пальцем по нижней губе, чуть оттягивая. Я вновь отступила назад. — Марин, ты зачем все это затеяла?

— Борисов, — нашлась я, — ты в своем уме? Что затеяла? То, что ты озабоченный и повернутый на сексе, не дает тебе права меня в чем-то подозревать. Я принесла тебе бумаги на подпись, будь любезен поставь подпись и я пойду.

С этими словами демонстративно попыталась обойти его, но он схватил меня за руку, повернул, прижал к себе и, поглаживая подушечкой пальца щеку, не сводя внимательных глаз, продолжил тихо, немного лениво говорить, как-будто не слышал моего восклицания: