Всё, Рыжая! Доигралась! (СИ)

— Марина, перепечатайте вот эти документы, — положила мне папку на стол, внесите поправки, там карандашом помечено. Файлы у вас на почте. Времени у вас до пяти часов, в шесть вы их должны привезти на одобрение, адрес так же на почте. И просьба не опаздывать. Расходы по такси возместите в бухгалтерии.

— Хорошо, Екатерина Юрьевна, — я сникла. Вполне возможно, придется отменить наше сегодняшнее рандеву с Олегом. Но работа важнее, хотя мое естество говорило совсем о другом.

Борисову я звонить, по понятным причинам, не стала. Становиться похожей на одну из пустоголовых барби, которые чуть что бегут к своим папикам, я не собиралась.

Вечером, вместо того, чтобы лететь в постель к потенциальному любовнику, я, распечатав документы с внесенными изменениями, принялась исполнять должность почтальона. Чем дольше ожидание, тем слаще ночь, — утешала я себя. На худой конец, позвонит и встретимся. Сама звонить не буду.

С таким настроем я ехала в такси по указанному адресу, периодически поглядывая на телефон, но тот, зараза, упорно молчал: ни звонка, ни сообщения. «Может, он на работе еще? А, может, просто передумал и решил, что оно все ему не надо?» — размышляла я. Но теперь, когда ощутила такую бурную реакцию его тела на меня, отступить — сродни безумству. Назовите это как угодно: маньячеством, сталкерством — мне плевать. Для меня это была та самая запретная банка варенья, которую так хочется. Сонька все-таки знает меня как никто, я не люблю отказывать себе в том, что так соблазнительно само идет в руки. Да и зачем бы я это стала делать?

— Приехали, — выдернул меня из дум водитель.

Вышла из машины и уставилась на большие резные ворота, перевела взгляд чуть правее, обнаружила небольшую калитку, на которой красовался домофон. Набрала номер указанной квартиры, не успела представиться, как раздался щелчок и калитка открылась.

Шла через парковку, рассматривая дом — странное многоэтажное строение, сужающиеся кверху. То тут, то там торчали балконы, неравномерные резкие переходы от этажа к этажу — как-будто дом, как конструктор, собирал маленький ребенок, не заботясь о логичности и выверенности фасада. В целом, это было похоже на один большой муравейник.

Без труда проникла внутрь, консьерж без любопытства поинтересовалась куда я, так же безразлично кивнула и я прошла к лифтам. Через минуту стояла перед дверью нужной мне квартиры. Я не успела нажать на звонок, послышался звук открываемого замка.

13

— Филиппова, ты какими окольными путями добиралась? Сказано же было — к шести документы доставить. Сейчас уже пятнадцать минут седьмого.

Шок от лицезрения господина Борисова длился ровно две секунды, а после я улыбнулась, протягивая документы.

— Простите, Олег Александрович, пробки. Вот документы, которые вы просили, — он взял папку. — Всего доброго, хорошего вечера, — хитро улыбаясь, я развернулась на каблуках.

Сделала шаг, еще один, желая ощутить его руки, хватающие меня и утягивающие в квартиру, но он не предпринимал попытки меня остановить.

— Рыжая, у тебя десять секунд развернуться и войти в эту чертову дверь, — сказал тихо, но слышно было будто на ухо прошептал.

А я, оказывается, последний вдох сделала тогда, когда отдавала ему документы, и все эти секунды просто не дышала, как дайвер, который погружается на дно без акваланга.

— Уф, Борисов, — я развернулась и быстрым шагом направилась обратно, буквально оттолкнула его от входа и зашла внутрь. — Я тебе говорила, что ты тормоз?

— Что? — недоуменно переспросил он, наблюдая за тем, как я скидываю туфли.

Боже! Какое блаженство снять это орудие пыток. Только женщина поймет, какой это невыносимый кайф избавиться от высоких каблуков после многочасового пребывания на оных.

— Как же хорошо! — в слух сказала я, разжимая и сжимая пальчики на ногах.

Олег продолжал на меня смотреть, как на сумасшедшую зверюшку: фиг его знает, что несет; не знаешь, что дальше от нее ожидать; но выкинуть жалко.

— Марин, — отчаявшись получить от меня хоть какой-то вразумительный ответ на свой вопрос, начал он.

— Борисов, еще пять секунд и тормоз сменится на тупицу обычного, — сказала я, подходя к нему.

Наконец-то с его лица сошло это озадаченное выражение — улыбнулся, сделал шаг навстречу, прижал к себе, наклонился близко. Его мятное дыхание на моем лице заставило кровь набрать темп и мгновенно разнести по венам шипучее желание со смесью ожидания. Вот оно — еще секунда и я вновь почувствую его вкус на своих губах — эта жажда меня мучила весь чертов день. Прикрыла глаза.

— За тормоза и тупицу ответишь, — хрипло произнес он, едва касаясь своим губами моих. Я распахнула глаза, попыталась чуть отстраниться, но он лишь крепче прижал меня к себе, давая почувствовать всю степень его желания. — Но позже, — отпустил, чуть усмехаясь, — а теперь — марш мыть руки и за стол.

— Что? — недоуменно изрекла.

— Рыжая, не знаю как ты, но я голоден: чашка кофе с утра и все. А учитывая наши наполеоновские планы на сегодня, необходимо подкрепиться, — положил руки мне на талию, развернул и подтолкнул вперед по длинному коридору, показывая ванную комнату.