Все самое важное для жизни я узнал в детском саду

Я дружу с ним, потому что он всегда хоть немного опережает время. Он перепробовал все — буквально ВСЕ. Просто ходячий социологический эксперимент в области американской культуры эпохи 60-х и 70-х годов. Движение за гражданские права, Вьетнам, хиппи, трансцендентальная медитация, вегетарианство, дзэн-буддизм, массаж, ЛСД, хиромантия, десять разновидностей йоги, макраме, психоанализ, туристические походы в горы, сауна, нудизм, гадание с помощью «магического кристалла», все известные и неизвестные религиозные учения, плюс витаминные диеты. У него есть все необходимое: смесители, курительные трубки, ступки, велосипеды, спортивные костюмы для бега трусцой, мази, снадобья и новейшие сведения — труды наставников.

Теперь он увлекается «примитивной жизнью». «Кругом все дерьмо и вранье, — говорит он. — Всюду — вранье. Нас обманывают собственные чувства, нам врет президент; чем больше ищешь, тем меньше находишь; чем больше стараешься, тем хуже выходит. Примитивная жизнь — вот блаженство. Надо просто ЖИТЬ. Ни о чем не думать, ничего не делать — просто ЖИТЬ! Ведь МИР идет к КОНЦУ.

Накануне отъезда он прямо в одежде прыгнул с озерной пристани в воду — ему показалось, что ребенок, заплывший слишком далеко, тонет. А еще он признался, что в город наведывался ради сьезда Национального профсоюза юристов, поскольку он член комиссии по социальной справедливости.

И я спросил друга:

— Если кругом все дерьмо и вранье и высшее блаженство — это «примитивная жизнь», тогда зачем же ты…

— Ну, возможно, я ошибаюсь, — был ответ.

В наши дни на берегах самых разных пляжей можно найти вынесенные приливом щепки здравого смысла. А сомнения и трезвый взгляд на окружающее вовсе не равнозначны цинизму и мрачному восприятию мира. Я об этом вспомнил лишь потому, что для восьмидесятых годов, по-моему, есть неплохой лозунг: «Возможно, я ошибаюсь».

Мои хорошие знакомые собрались наконец-то с духом и обзавелись ребенком. Крестным отцом выбрали меня, и к своим обязанностям я отношусь всерьез.

Я уже познакомил малыша с кое-какими радостями жизни: с шоколадом, пивом, сигарами, музыкой Бетховена и непристойными анекдотами. Бетховен его, по-моему, не интересует, но малышу всего полтора года, и шоколад, пиво, сигары и анекдоты ему скоро наскучат. О сексе я пока ничего не рассказывал, хотя у малыша уже есть некоторое представление и личный опыт. Не буду вдаваться в подробности, но если вы помните своих детей маленькими или помните себя в детстве, то поймете, о чем речь.

А еще я познакомил его с восковыми цветными карандашами. Купил набор для начинающих — коротенькие, толстые карандаши со специальными опорными колесиками. Время от времени я вкладывал карандаш ему в ручонку и показывал, как можно этой штуковиной сделать отметину. Малыш большей частью просто держал в руке карандаш, уставившись на меня. В другой руке у него была сигара, и он, похоже, не понимал, какая между ними разница. Затем последовал этап втыкания в отверстия: карандаш побывал у него во рту, в носу и в ушах. И вот на прошлой неделе я наконец взял его руку в свою и провел карандашом большую красную линию на газетном листе. Оп! И до малыша дошло! В голове у него соединились два конца — ему открылся мир рисования. Он провел еще одну линию — сам, без моей помощи. Теперь, радуясь и досадуя одновременно, говорит его мать, малыша невозможно остановить.

Цветные карандаши и воображение (способность создавать образы) — вот и все, что нужно ребенку для счастья. До чего же удивительная штука — цветные карандаши! Немного воска, немного краски, оболочка — вроде ничего особенного. Но стоит только добавить воображение… каждый год фирма «Бинни», что в Пенсильвании, производит почти два миллиарда этих желанных восковых палочек и поставляет их во все страны — сколько их ни есть в ООН. Немного есть на свете вещей, объединяющих человечество, и цветные карандаши из их числа. Зеленая с желтым коробка не меняется уже полвека. Разве что «телесный» цвет переименовали в «персиковый». А это признак прогресса.

Я о превращении «телесного» в «персиковый» узнал, потому что купил вообще-то два набора: крестнику — для начинающих, а второй — большой, из шестидесяти четырех карандашей, с точилкой, встроенной прямо в коробку, — себя побаловать. У меня еще никогда не было собственного набора — так уж получилось: то мал еще был для рисования, то уже вырос. А теперь до того увлекся, что даже лишних накупил. Один набор подарил родителям малыша и объяснил, что это им, а не крестнику.