Все серьезно

Боже, он хочет просить ее о разводе! И он думает, что ей это будет приятно?

— Да. Я только что узнал, что бесплоден.

Лора приоткрыла рот в безмолвном удивлении, неспособная уловить смысл сказанного.

— Бесплоден? — механически повторила она.

— Это точный термин. Я в детстве болел свинкой, и очевидно это повлияло на спермообразование. Теперь ты видишь, что тебе стоит найти подходящего человека, и ты окажешься в положении быстрее, чем крольчиха по весне.

Она смотрела на него широко открытыми глазами.

— Но ведь ты сдавал анализы?

— Тогда я не сдавал никаких анализов, — решительно признался он.

— Ты... не сдавал? — она пыталась проглотить комок в горле. Все эти месяцы надежды и мечтаний, безысходного отчаяния... Ее охватило острое чувство негодования. — Ты лгал мне? В таком важном деле?

Но его, казалось, ничуть не смущали ее обвинения.

— Не намеренно. Я просто не думал, что нуждаюсь в каких-то анализах. Та женщина, которая была у меня, еще до того, как мы познакомились, — он небрежно пожал плечами. — Она сказала, что ждет от меня ребенка, и я не имел причин сомневаться. Когда у нее весьма кстати случился выкидыш, я все еще был уверен в своей полноценности. Но недавно я встретил ее, она призналась, что лгала тогда, чтобы заставить меня жениться. Тут я начал сомневаться, сделал, наконец, анализы — и вот! Не оказалось никаких X и Y!

До Лоры никак не доходило, неужели можно так невероятно легкомысленно относиться к этому и к той боли, которую он ей причинил. Ведь муж много раз говорил, что любит ее, и утверждал, что хочет ребенка так же сильно, как она. Ведь он столько времени мирился с ее безумным поведением, пока она не довела его до отчаяния.

И тут ей стало ясно... Он просто старается скрыть свою боль. Разве нормальный мужчина останется спокоен, узнав, что он не способен иметь детей! Она уверена, что и Дирк не исключение. Надежда вновь зашевелилась в ее сердце. Если бы ей удалось убедить его, что еще не все кончено, что она по-прежнему любит.

Она подняла на него горящие глаза и увидела, как он удивленно отстранился.

— Но, Дирк, я переживу это, — Лора делала отчаянные попытки убедить его. — Разве ты не видишь, что я люблю тебя. И никогда не переставала любить! Ты не можешь быть отцом, но это не означает, что мы не должны жить вместе, и все же, в конце концов, иметь детей. Есть такая вещь, как искусственное оплодотворение. Я уверена, что через несколько месяцев...

Он вскочил на ноги.

— Бог мой, ты просто невыносима! У тебя и сейчас на уме только одно! Ты серьезно думаешь, что я готов вернуться к старому, смотреть, как ты изводишь себя каждый месяц из-за того, что твои надежды разбиты в пух и прах? Ты думаешь, я сошел с ума?

Дирк смотрел на нее какое-то мгновение, перед тем как успокоиться. Лицо его вновь приняло холодное, безжалостное выражение, которое всегда появлялось, когда он готовился вцепиться в очередного свидетеля, чтобы рвать его на части.

— Скажу тебе откровенно, Лора, я совсем не хочу иметь детей. И никогда не хотел по-настоящему. Ни при каких обстоятельствах не желал бы возобновить нашу совместную жизнь. Я свободен, могу вести жизнь, которая устраивает меня больше, чем брачный союз. Да, черт возьми, я получил, что хотел. Сколько угодно секса, и никаких пеленок!

Он рассмеялся ей прямо в глаза. В самом деле рассмеялся. Она медленно поднялась, ее ноги были как ватные.

— Почему же ты тогда на мне женился? — проговорила она дрогнувшим голосом.

Его смех стал сухим и циничным.

— Есть разные виды помешательства, дорогая, не только на ребенке. Я помешался на тебе с того момента, как увидел на скамье свидетелей. Твои прекрасные голубые глаза бросили мне вызов своей безупречной честностью. Черт возьми, — он прищелкнул языком, — я тогда проиграл дело, потому что не хотел бросить тень сомнения на твои показания. А мог бы, можешь мне поверить! Есть много вариантов. Я мог выставить тебя молоденькой и хорошенькой продавщицей, которая большую часть времени проводит, болтая с другими продавщицами и флиртуя с покупателями, вовсе не способную утверждать на все сто процентов, что именно моя подзащитная и есть та маленькая старая леди, которая, как тебе показалось, сунула блузку в свою сумочку.

К счастью, моя подзащитная на самом деле была виновна. Я взялся за это дело ради ее сына, моего приятеля. Там были смягчающие обстоятельства. Муж бедняжки не так давно отошел в лучший мир, и ее рассудок находился в расстройстве. К счастью, ее лечащий врач подтвердил это, и ее отпустили на поруки. Так что мое нежелание тебя дискредитировать не сыграло решающей роли.