Толик и Таня быстро находят общий язык, и Валера шепотом говорит Толику, что тот может «брать ее себе». Поздно вечером, проводив Таню домой, ребята возвращаются к себе. По пути им встречается Козуб с его дружками. Они бьют Валеру и заставляют Толика тоже ударить его «по-дружески». Поначалу Толик отказывается, но потом, испугавшись за себя, бьет Валеру с большим усердием. После Толик просит у Валеры прощения, но Валера не может простить ему предательства.
Мама и бабушка провожают Валеру в армию. Через год Валере удается добиться направления в летное училище. Перед отъездом туда Валера неожиданно встречает Толика. Тот рассказывает, что служит ординарцем у генерала и пишет стихи с тех самых пор, как Валера прочел ему «Анчар».
Толик вспоминает случай с избиением Валеры и говорит, что для него даже лучше, что так получилось, в противном случае его «били бы сильней». Валера и Толик расстаются, иТолик просит товарища не забывать его.
Произошло это перед началом войны, не то в конце мая, не то в начале июня 1941 г. Почтальонша Нюрка Беляшева из деревни Красное, окучивая на огороде картошку, глянула на небо — скоро ли обед? — и увидела огромную черную птицу, падающую прямо на нее. От ужаса Нюрка замертво свалилась на землю. А когда открыла глаза, то прямо перед ее огородом стоял аэроплан. Из самолета вылез летчик. Сбежались деревенские. Сам председатель Голубев, человек, отягощенный ответственностью и постоянно борющийся с этой отягощенностью домашними средствами, уже вылезал из своей двуколки, старательно передвигая ноги. Летчик отрапортовал: «Заклинило маслопровод. Произвел вынужденную посадку».
…А в это время красноармеец последнего года Иван Чонкин, еще ничего не знающий об аварии и о том, как удивительно повернет та авария его судьбу, маршировал взад-вперед мимо телеграфного столба, отдавая ему честь, — проходил строевую подготовку под наблюдением своего воинского начальства. Иван Васильевич Чонкин, низкорослый и кривоногий, был человеком сугубо деревенским, и с лошадьми, при которых состоял в армии, отношения у него складывались не в пример лучше, чем с людьми. Воинская наука — строевая и политзанятия — давалась ему с большим трудом. И так сложились обстоятельства, что именно ему, Чонкину, начальство было вынуждено поручить ответственнейшее задание — отправиться в деревню Красное для охраны неисправного самолета, вплоть до прибытия туда авиаремонтников.
Поначалу Иван немного соскучился стоять возле неподвижной железяки на окраине пустой, будто вымершей деревни. Но, заметив неподалеку в огороде Нюрку и по достоинству оценив ее крупные формы, Чонкин повеселел. Разговор он начал с выяснения семейного положения. Узнав, что Нюрка одинокая, для начала Чонкин предложил помощь на огороде. Нюрке он тоже глянулся — пусть не красавец и ростом не вышел, но парень сноровистый и для хозяйства полезный. Пекле работы она пригласила Чонкина в дом поужинать. И уже на следующее утро бабы, выгонявшие скотину в поле, видели, как из дома Нюрки босой и без гимнастерки вышел Чонкин, разобрал часть забора, вкатил самолет в огород, а забор снова заложил жердями.
Началась у Чонкина размеренная деревенская жизнь. Нюрка уходила на работу, он хлопотал по хозяйству, готовил еду и ждал Нюрку. А дождавшись, без устали радовался с нею жизни. От недосыпу Нюрка даже с лица спала. В деревне Иван стал своим человеком. Председатель Голубев, постоянно ожидающий тайной инспекции из города, заподозрил, что Чонкин и есть замаскированный инспектор, и потому немного даже заискивал перед ним. Армейское командование забыло про Ивана напрочь. А письмо Чонкина в часть с напоминанием о себе Нюрка, пользуясь служебным положением, потихоньку уничтожила.