Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Зарубежная литература XX века. Книга 2

Профессор Еврейского университета Йоханаан Лёйхтентрагер вступает в переписку с Зигфридом Вайфусом и сообщает ему о том, что лично знаком с Агасфером, современником ребе Йешуа, или Иисуса Христа. Воинствующий атеист Байфус, стоящий на позициях диалектического материализма, пытается доказать Лёйхтентрагеру, что этого не может быть, но в конце переписки неожиданно для себя настолько увлекается загадкой Агасфера, что «компетентные органы» ГДР, наблюдающие за перепиской двух профессоров, в конце концов рекомендуют Байфусу не отвечать на письма из Израиля: они обеспокоены тем, что Лёйхтентрагер собирается вместе со своим другом Агасфером приехать в ГДР и таким образом убедить марксиста Байфуса в реальном существовании Вечного Жида, Тем не менее никому не удается помешать их приезду в ГДР. 31 декабря 1981 г. они посещают Байфуса в Институте научного атеизма, после чего он приглашает их к себе домой, где его семья в кругу многочисленных друзей готовится к празднованию Нового года.

Байфус запирается с Агасфером и Лёйхтентрагером в своем кабинете и, как рассказывает впоследствии его жена, о чем-то долго и горячо спорит с ними. После полуночи в стене кабинета Байфуса обнаруживают большую дыру с обугленными краями, но ни его самого, ни его израильских коллег в комнате не оказывается. В ходе расследования выясняется, что израильские граждане А. Агасфер и И. Лёйхтентрагер не получали визы, а контрольно-пропускные пункты не зарегистрировали их въезд и выезд. Позднее становится известно, что в ночь с 31 декабря 1980 г. на 1 января 1981 г. с дозорной башни у пограничного перехода на Фридрихштрассе дежурные наблюдали троих неизвестных лиц, которые двигались по воздуху. За двоими тянулся огненный хвост, а третьего они несли под руки. Нарушители границы перелетели границу ГДР, после чего набрали высоту и исчезли из поля зрения. Но об этом «компетентные органы» узнали гораздо позднее, так как дежурных обвинили в употреблении спиртных напитков во время несения службы и они отбывали наказание.

В. В. Рынкевич

Петер Вайс (Peter Weiss) [1916–1982]

Дознание

(Die Ermittlung)

Оратория в одиннадцати песнях (1965)

В соответствии с первоначальным замыслом автора, который хотел создать современную «Божественную комедию», композиция пьесы, в которой использованы материалы франкфуртского процесса над нацистскими преступниками 1963–1965 гг., повторяет строение 1-й и 2-й частей эпопеи Данте: в каждой «песне» — три эпизода, а всего их — тридцать три, как у Данте. Восемнадцать подсудимых представляют в пьесе подлинных лиц, представших перед судом в 1963 г., и фигурируют под своими настоящими именами, а девять безымянных свидетелей (двое из них — на стороне лагерной администрации, а остальные — бывшие узники) резюмируют испытанное и пережитое сотнями людей.

1-й свидетель, служивший начальником станции, на которую прибывали эшелоны с людьми, утверждает, что ничего не знал о массовом уничтожении людей и не задумывался над тем, какая участь ждет узников, обреченных на рабский труд, приносивший огромные барыши филиалам предприятий Круппа, Сименса и «И. Г. Фарбен».

2-й свидетель, отвечавший за отправление эшелонов, говорит, что не знал, кого перевозят в вагонах, так как заглядывать в них ему было строго запрещено.

3-й свидетель, бывший узник, рассказывает о том, как их выгружали из вагонов, строили, избивая палками, по 5 человек в ряд, отделив мужчин от женщин с детьми, а врачи — Франк, Шатц, Лукас и Капезиус, сидящие ныне на скамье подсудимых, вместе с другими офицерами определяли, кто из новоприбывших трудоспособен. Больных и стариков отправляли в «газ». Процент трудоспособных обычно составлял треть эшелона. Подсудимые утверждают, что они пытались отказаться от участия в селекциях, но высшее начальство объясняло им, что «лагерь — это тот же фронт и всякое уклонение от службы будет караться как дезертирство».

8-й свидетель утверждает, что с апреля 1942 по декабрь 1943 г. у заключенных было изъято ценностей на 132 миллиона марок. Эти ценности поступали в рейхсбанк и имперскому министерству промышленности.

Свидетели из бывших узников рассказывают о тех условиях, в которых они жили: в бараках, рассчитанных на пятьсот человек, зачастую размещалось вдвое больше; на каждых нарах лежало шесть человек, и поворачиваться на другой бок приходилось всем сразу, а одеяло было одно; топили в бараках редко; каждому узнику выдавали одну миску: для умывания, еды и в качестве ночной посудины; в дневном рационе содержалось не более 1300 калорий, тогда как при тяжелой работе человеку необходимо не менее 4800 калорий. В результате люди так ослабевали, что тупели и не помнили даже своей фамилии. Выжить мог только тот, кто сразу же мог устроиться на какую-нибудь внутрилагерную должность: специалистом или во вспомогательную рабочую команду.